Председатель кивнул:

– Замечание ваше принимаю. Надо нам поддержать нашу чучуханскую науку. Она и так почти загнулась. Профессора уважают меньше рыночного торговца. Я предлагаю выбрать академика Воздвиженского. Вот и в списке он нашем значится. Его институт проектирует лучшие в стране подводные лодки…

Вскочил депутат Фуфайкин и крикнул:

– Конечно, лучшие, если учесть, что в стране никто больше этих лодок не проектирует, а об их качестве говорит тот факт, что после каждого погружения институт Воздвиженского долго думает, как поднять эти свои подлодки. Тем и живет!

Ефремова вскочила нервно:

– Вам, Фуфайкин, не по душе Воздвиженский потому, что академик в своей статье назвал вас либерал аристократом, а трудности в институте такие же, как во всей стране. И эти трудности – не аргумент. А подводные лодки и должны находиться под водой…

Председатель остановил Ефремову:

– Хватит споров. Давайте проголосуем за кандидатуру академика Воздвиженского. Все! Академик выбран подавляющим числом голосов!

После этого снова слово взял депутат Тараторкин:

– Братва, я скажу по – простому…. Надо нам в натуре выбрать почетным гражданином спортсмена. Авторитетного спортсмена. Таким является конкретно наш борец Чикин. Он один из всей команды на последней олимпиаде в натуре прошел допинг-контроль!

Председатель поднялся:

– Это несерьезно. В настоящий юбилейный момент надо поддержать нашего мэра. Тем более, что к нему в последнее время подъезжает прокуратура и вообще он молодец!

Услышав слово «прокуратура», Фуфайкин вскочил с места и закричал:

– И поделом! Нечего давать спуску мэру, когда из городского бюджета миллиард пропал, а мэр и говорит, что пропал, но год прошел, мол, прожили и нечего этот миллиард искать. Ему нечего, а прокуратура найдет. А может быть, выдвинем в почетные горожане самого городского прокурора?!

Так в юбилейном году почетным гражданином города стал прокурор. И это неплохо, так не может быть криминальным городом город, где городской прокурор в таком почете.

Перепись населения нужна и с этим не поспоришь, но только неизвестно с кем спорить, так как неизвестно кому она нужна, потому что того, кого удается переписать, разыскивать не надо, а узнать есть ли в квартире газ можно и проще. А узнать сколько среди наших граждан ненаших граждан и перепись не может, потому что чтобы их переписать их надо сперва изловить, а коль их изловили, их не надо переписывать, а надо просто куда-то отправлять.

Но, несмотря на все вопросы к переписи населения в этом году готовились особенно, потому что появилось мнение, что путь реформ довел это самое население до очень плохих показателей. Не удивительно, что сама перепись началась с переписи семьи президента. Все это видели по телевизору. И всех поразило, что сама переписчица не знала, что она будет переписывать самого президента, хотя в латиноамериканских сериалах бывает и не такое. Скорее всего, поэтому юная переписчица взяла себя в руки и бойко задавала вопросы, которые в тупик президента не ставили. Эти вопросы и отличные ответы президента по личному телевизору и Слава Кузькин, человек без определенной цели в жизни. Слава хорошо запомнил все вопросы для президента и составил конспект собственных ответов. Он, в частности написал, что на вопрос о том, что производит его завод, он ответит, что их развалившийся завод производит только хорошее впечатление предстоящего банкрота.

Первое разочарование ждало, когда он увидел не миленькую переписчицу, а совсем не симпатичного переписчика. Этот небритый мужик спросил Кузькина, к какой национальности Кузькин себя относит. Кузькин растерялся и десять минут вспоминал всех родственников и в почему-то вспомнил недобрым словом и мать небритого переписчика. Но тот сразу же поинтересовался, на какие средства живет кузькина мать Анна Абрамовна. Бедная пенсионерка тоже растерялась и не могла ответить говорит ли она на русском языке, хотя на других она тоже не говорила. Поэтому переписчик записал ее глухонемой, хотя старушка любила поболтать со своими соседками.

Но больше все Кузькина удивило, что переписчик ничего не спросил про завод Кузькина. Вероятно, вопросы к президенту придумывал кто-то другой или президент участвовал совсем в другой переписи населения, а, возможно и вообще в стране была перепись другого населения, к которому Кузькин отношения не имел.

Менеджер Фукин знал, что где-то есть такое неприятное явление, как проституция. Он также знал, что это неприятное явление не всем не приятно. Более того, он также знал из средств массовой информации, что явление характерно для загнивающего общества капитала, но тут этот самый капитализм пришел загнивать уже в нашу страну и те же средства той же массовой информации стали говорить, что проституцию у нас надо легализовать, чтобы хотя бы знать сколько у нас этих самых проституток. Тут один губернатор сказал, что нашу проституцию надо поставить на промышленную основу, то есть, кроме регистрации всех проституток, исключая сами средства вышеуказанной информации, надо выдать всем проституткам соответствующие паспорта со штампом врачей и указанием категории профессиональной пригодности. Еще этот уважаемый губернатор, который оторвался на это важное дело от заготовки урожая, добавил, что всех проституток надо свести в бригады и открыть отличные публичные дома. И это только укрепит семьи, потому что мужчины, заходя в эти дома, будут ужасаться сексуальными безобразиями и стремиться под теплые бока персональных жён.

Надо сказать, что были и противники открытия публичных домов, которые шутили, что хорошо иметь публичный домик в деревни, совсем не понимая, что и в деревне живут простые мужики. Был против публичных домов и начальник Фукина Станислав Ильич Кукин. Он говорил, что это так противно, что если у них в городе откроют такой дом, он сразу уедет в далекий Париж, хотя Фукин подозревал, что как раз в Париже уже ничего открывать не надо.

В это время самые продвинутые демократы даже предлагали ввести в стране специальные ваучеры для посещения публичных домов, но в тот момент Чубайс был занят не менее важным делом отключения электричества для поднятия деторождения в городах, и ваучер было придумывать некому.