Он должен начать новый день свежим и бодрым. Припарковавшись, он вылез из машины и вошел в дом, который перестал ему казаться домом с того дня, когда она ушла.

Через несколько минут он уже стоял под душем, по телу барабанили струи горячей воды. Когда напряжение спало, он выключил воду и вышел из кабинки. Сегодня Алекс не собирался смотреть отчеты. Хотелось просто залезть в постель и проспать без снов до самого рассвета.

Должно быть, он уснул мгновенно, потому перед ним тут же во всех ужасающих деталях возник знакомый кошмар. Александр мчался в машине на бешеной скорости, понимая, что убийца держит Келли Гилмер на старом складе на Уокер-стрит.

Убийца висел у него на трубке и издевался, не зная, что Александр уже подъезжает. На заднем плане он слышал, как Келли умоляла не убивать ее.

– Просто отпусти ее, – призывал Александр. – Дэниел, если ты это сделаешь, мы сможем все уладить.

– Я уже убил трех женщин. Как вы собираетесь это уладить? – крикнул тот. – Она такая же лживая дрянь, как другие, и заслуживает смерти.

Александр остановил машину у склада. Сердце билось так часто, что он боялся умереть, не добежав туда, где Келли ждала спасения. Он должен был спасти ее во что бы то ни стало.

Бросив в машине телефон, откуда по-прежнему неслись неистовые бредни Дэниела, он бесшумно приблизился к двери склада, открыл ее и проскользнул внутрь, держа пистолет в вытянутой руке.

Голоса Дэниела и Келли доносились из соседнего помещения. Воодушевленный тем, что Келли жива, Алекс бросился вперед.

Оказавшись внутри, сразу же увидел, как Дэниел раздвигает ей ноги большим кривым ножом.

– Стоять! – заорал он.

Дэниел Боуи, поставивший на уши ФБР убийством трех женщин, улыбнулся и замахнулся ножом. Александр выстрелил ему в грудь.

Дэниел опрокинулся навзничь, Александр бросился к Келли, понимая, что уже поздно, она мертва. Он склонился над ней и вместо остекленевших голубых глаз увидел, что на него невидящим взглядом смотрят зеленые глаза Джоржины.

Александр проснулся. Сердце колотилось, угрожая вырваться из груди. Он автоматически повернулся и протянул руки. И только коснувшись прохладной пустой простыни рядом с собой, вспомнил, что Джоржины здесь нет. И уже давно нет.

Забрезживший рассвет, пение птиц подняло его с постели. Этот знакомый кошмарный сон часто терзал его со дня смерти Келли Гилмер, но прежде он никогда не видел там Джоржину.

К тому времени, когда он оделся и сидел с чашкой кофе на просторной прохладной кухне, не осталось сомнений в том, что телефонный звонок тревожит его гораздо сильнее, чем он предполагал.

И хотя Джоржина опытный агент и прекрасно знает, как защититься, страх за нее прочно обосновался у него в сердце. Она бы возмутилась, если бы узнала, что он боится за нее. Ее возмутило бы любое чувство, которое он мог к ней питать.

Александр ничего не мог с собой поделать. У него возникло ощущение, будто злоумышленник нанес ей физический урон. Оставалось молиться, чтобы это не повторилось.

День выдался совсем неспокойным. В оперативном штабе постоянно сновали агенты. Прежде всего Алекс попросил Джоржину раскопать все, что можно, о Мишель Дейвисон и ее бойфренде.

По случаю воскресенья Николас, Мэтт и Джефф получили выходной. Остальные члены команды продолжали работать, как обычно.

Джоржина все утро собирала информацию из общедоступных источников, просматривая полицейские отчеты и газетные статьи. Мобильник лежал на столе перед ней и, к счастью, молчал.

После короткого ланча Александр ушел поговорить с директором, Тим отправился на задание, оставив своего напарника Джеффа заниматься списком пустующих зданий.

Джоржина добралась до социальных сетей и начала бегло просматривать посты и фотографии.

– Просто невероятно, чего только не размещают люди на публичных сайтах, – заметила она, обнаружив фото полуголого Джэкса с полубезумным взглядом. Подпись гласила «Экс-терминатор. У вас проблема? Я могу ее решить». Дальше следовало хвастливое резюме профессионального телохранителя.

Фрэнк, сидевший рядом с ней, наклонившись, посмотрел на экран и покачал головой.

– Не перестаю твердить дочерям, что все попадающее в Сеть остается там навсегда, – сказал он. – Но в доме, где полно женщин, мой голос никто не слышит.

Джоржина улыбнулась. Помимо красивой жены у Фрэнка было четыре девчонки в возрасте от одиннадцати до семнадцати лет. Она посмотрела на пустующий стул Николаса, и улыбка исчезла. Наклонившись так, чтобы ее слова не достигли ни чьих ушей, кроме Фрэнка, она сказала: