Я распахнул куртку, расстегнул рубашку, осмотрел бок. Там был свежий розовый шрам, а вокруг запеклась кровь.

– И то хорошо, что не у нас схлопотал, – сказал Викентьич. В его голосе прозвучало явное облегчение. – Это двухнедельной давности, не меньше. Наверное, разбередил не до конца зажившую рану, вот она и начала кровоточить.

– Наверное, – сказал я. И почесал шрам, потому что он здорово зудел.

– Ты ж не расчесывай! – прикрикнул на меня Викентьич и я отдернул руку. – Потому и кровоточит, что ты расчесываешь. Так оно у тебя никогда не заживет.

– Ну да, – сказал я.

– А что хоть было-то? – с любопытством поинтересовался Викентьич. – На ножевую здорово смахивает.

– Да на гвоздь напоролся, – сказал я.

– Ясно.

Я стал застегиваться, а Викентьич продолжал меня разглядывать. Его взгляд был странным, словно он не верил собственным глазам.

– Чего?

– Да мышцы у тебя, словно совковые лопаты… Ну, эти, грудные. А говорил, в качалку не ходишь.

– Да я это, ну… дома отжимаюсь, в общем.

Мне здорово надоели все эти разглядывания и расспросы. Сначала тетка, теперь Викентьич.

– Ясно… Только другой робы все равно не получишь, будешь до завтра с этой своей кровью ходить. Я уже все прачечникам сдал, нового не получил еще.

– Ладно, похожу, – сказал я.

– Ну что там Аркадьич?

– Да обещал помочь.

– Я же говорил, нормальный мужик.

– Ну да. Только не раньше, чем завтра.

– Ясно… До завтра-то дотянешь?

– Да должен, вроде.

– Если что, скажешь. Попробую тебе что-нибудь найти.

– Договорились, – сказал я и побрел в кузницу…

Вечером позвонил Виталь.

– Может, хотя бы на выходные соизволишь оторвать зад от дивана? – без предисловий, даже не поздоровавшись, спросил он.

– На озеро? – вздохнув, спросил я.

– Ну да. Затаримся пивом, поплаваем… Ты там много заработал, на этом своем «Текстиле»?

– Целую кучу, аж не унести, – сказал я. И поскольку Виталь молчал, ожидая продолжения, сказал: – Не знаю, получится ли. Там у нас сплошные авралы… Боюсь, как бы не припахали поработать в субботу, внепланово. Ты бы позвонил в субботу, а?

– «У нас»… «внепланово»… – проворчал Виталь. – Работяга хренов. Ладно, договорились. Отбой…

Я пошел на кухню и сожрал где-то два кило зельца. Мог бы оприходовать и больше, но надо было оставить что-то на ночь и на завтрак, поэтому приходилось экономить. От неожиданной двадцатьпятки осталось всего около трояка – особо не разгуляешься.

Я выпил стакан кипятка и только тогда вспомнил, что опять не купил хлеба. А потом подумал, что на хрен этот хлеб вообще нужен, от мучного только разжиреешь, и пошел в отцовский кабинет, дрыхнуть.

– Так до сих пор и точишь? – спросил Викентьич.

Я выключил наждак и снял очки.

«Прощай, от всех вокзалов поезда уходят в дальние края; прощай, мы расстаемся навсегда под белым небом января», – пел Лещенко.

– Ну так не дают же. То ворота, то еще чего.

– Сколько их всего?

– Сто.

– А сделал сколько?

Я посмотрел на ящики.

– Половину примерно. Сейчас сосчитаю.

– Да ладно, – сказал Викентьич, – это я так.

Он уже выходил, когда я спросил:

– Слушай, можно я по-быстрому на склад сгоняю?

– Зачем тебе?

– Да хочу посмотреть. Ну, будущее место работы… – И добавил на всякий случай: – Вдруг мне там не понравится, так я тогда лучше у вас останусь.

– Ну посмотри, – сказал Викентьич. – Да, слышь… Вернешься, давай сразу в кузницу, там Вакуле подсобить нужно. – Он заметил, что я посмотрел на ящики, и махнул рукой: – Подождут прутки, потом доточишь…

Я с усилием и скрипом открыл упругую, на мощной пружине, дверь, и попал в темный коридор. Постоял с десяток секунд, ожидая, пока глаза привыкнут после яркого солнечного света.

По лестнице быстро спустился мужик в костюме и очках. Я посторонился, давая ему пройти, но он остановился передо мной и спросил:

– Вы к кому?

– Да просто посмотреть. Я, наверное, работать у вас буду.

Он осмотрел меня с головы до ног.

– Кем?

– Грузчиком, наверное.

– А-а-а… тогда вам не сюда надо. Обойдите здание, там с торца есть еще одна дверь. Это вход на склад. Или идите на автомобильную рампу, она с противоположной стороны. Найдете мужчину с бородкой, он вам все покажет и объяснит. Он начальник смены.