Шрифт:
В это время мы и познакомились с Юрием Ивановичем. Я работала в Краснодарском пединституте, он там учился. Впервые же я увидела его на рынке: Краснодар всегда кормился с рынка – в магазинах ничего не было. Вот там я и обратила однажды внимание на молодого человека с пышной шевелюрой, оказавшись волей судьбы рядом с ним в толпе покупателей. Он деликатно спрашивал о чем-то продавцов и скромно отходил. Молодой человек выделялся среди шумных, суетливых, разбитных южан и сразу понравился мне своими сдержанными манерами. И внешне он привлекал к себе: спокойное улыбчивое лицо, голубые глаза, пенсне, делающее его похожим на интеллигента прошлого века. Потом уже я узнала, что и Юрий Иванович выделил меня в городской толпе.
Июнь 1948 года. Весенняя сессия заочников. Помню, Юрий Иванович вошел в кабинет, где я сидела, смущенно улыбнулся. Потом у декана попросил разрешения заниматься после лекций в моем кабинете, так как он далеко живет. Декан привела его, спросила: не будет ли мне мешать присутствие студента Чиркова? Я ответила, что не будет.
С тех пор каждый день после лекций он приходил в мой кабинет, и мы занимались каждый своим делом.
Скоро мы подружились, и Юрий Иванович стал бывать у нас дома. Какие это были интересные встречи! Юрий Иванович поражал всех знаниями, но при этом был скромен и деликатен, никогда не стремился показать своего превосходства, тем более унизить кого-то. Однажды он подарил посвященные мне стихи:
Зал-анфилада, лоск паркета —Музей торжественен как храм…В холодных зимних волнах светаБлистанье золоченых рам.Картин, скульптур, портретов сонмы,Разнообразье красок, лиц.Но словно смотрят в Леты волныГлаза вельмож, князей, цариц.Вдруг, словно отблеск теплый лета,Я в день морозный увидалГлаза, глядящие с портретаВ глубь анфилады пышных зал.Портрет загадочно-печальный,Запечатлевший образ той,«Для берегов отчизны дальней»Покинувшей наш край чужой [49] .Губ очертанье, выгиб брови,Лучисто-черные глаза,Цветок алее капли крови —Все, что поэт не досказал.И образы стихов и кистиСлились в гармонии одной.Легенду о Lacrima Cristi [50] Я пережил перед тобой.И долго с трепетным волненьемСмотрел в ожившие глазаЯ, очарованный виденьемВ тиши парадно-пышных зал.Года прошли, забыто многоПереживаний, лиц и встреч.С портретом встречу в зале строгомСумел я в памяти сберечь.И, встретив Вас совсем случайно,Узнал знакомый образ той…Портрет живой, необычайныйЯ вижу вновь перед собой:Губ очертанье, брови Фрины [51] ,Лучисто-черные глазаИ все, что ни портрет старинныйИ ни поэт не рассказал.49
Ю.И. Чирков имеет в виду портрет молодой женщины с цветком в руке, который хранится в Ленинграде, в музее Пушкина. Как предполагают искусствоведы, это портрет Амалии Ризнич. В 20-е годы прошлого века она жила в Одессе; среди посетителей ее дома был и А.С. Пушкин. Поэт был увлечен Амалией Ризнич, но взаимностью не пользовался. Пушкин посвятил Амалии Ризнич несколько стихотворений, в том числе «Для берегов отчизны дальней»
50
Lacrima Cristi – слезы Христа (итал.). Согласно библейской легенде, когда Христос нес крест на Голгофу, он плакал, жалея человечество
51
Фрина – греческая гетера. Прославилась тем, что была натурщицей знаменитых художников Праксителя и Апеллеса
Дружба не мешала мне готовиться в аспирантуру Института русского языка Академии наук СССР в Ленинграде, а Юрию Ивановичу – к экзаменам за первый курс биологического факультета.
Пока я была в Ленинграде, он переживал за меня и, как всегда, писал стихи:
Подобно радостно звучащей трели,В сонату города войдете Вы.Созвучны Вам творения Растрелли,Проспектов стройность, ясность вод Невы.И город, лунным светом озаренный,Откроет заповеданное Вам,Запечатлит Ваш образ отраженныйХолодно-величавая Нева.С колонны ангел под покровом ночиВас осенит сиянием крестаИ взглянет в Ваши ласковые очиЛучистая вечерняя звезда.Я успешно выдержала испытания, прошла в аспирантуру по конкурсу. Была горда и рада этому. Однако президиум Академии наук не утвердил меня: в свое время я жила на оккупированной территории. Пришлось вернуться в Краснодар. Но из пединститута меня уже уволили как уехавшую на учебу. Так я стала безработной. Меня поставили на учет в гороно, и я надеялась получить работу в школе.
А пока у нас с мамой был огород – он-то и кормил нас. Кроме того, мама работала в пошивочной мастерской надомницей, я стала помогать ей. В общем, мы сводили концы с концами.
Когда же к нам приходил Юрий Иванович, это был праздник для нас с мамой. Однажды он рассказал все о себе и сделал мне предложение. Мама была рада за нас: Юрий Иванович ей тоже нравился. 18 декабря 1948 года мы поженились. Моя бабушка, которой было уже за 80 лет, сказала: «Он хороший человек, вы его не обижайте». И мы его никогда не обижали.
Летом 1949 года мы вдвоем совершили наше первое туристическое путешествие: пешком по Южному берегу Крыма. Было немного страшно и голодно, но интересно. Запомнилась Феодосия, где мы побывали в музее Айвазовского, поклонились его могиле; в Судаке познакомились с Генуэзской крепостью, которую Юрий Иванович давно мечтал увидеть. Потом Ялта, Никитский ботанический сад…
Мы с мамой старались создать Юрию Ивановичу все условия. А день его был нагружен до отказа: с утра – на станции, вечером он или обобщал наблюдения, или готовился к очередному экзамену в институте. К слову сказать, все предметы он сдавал досрочно и сумел за два года пройти пятилетний курс.
В часы отдыха он любил экспромтом сочинять рассказы на заданную тему. Рассказы получались яркими, живыми. Слушатели сидели как завороженные. Находил Юрий время и для поэзии. Я была благодарна судьбе, подарившей мне такого друга и мужа.
Успешно шла и его научная работа. В марте 1949 года Юрия Ивановича избрали членом ученого совета Научно-исследовательского института масличных культур; в то время у него еще не было диплома о высшем образовании. В 1950 году он был рекомендован в заочную аспирантуру по агрометеорологии при Всесоюзном институте растениеводства (ВИР) в Ленинграде.
Юрий Иванович был полон творческих идей, весь поглощен работой. Но «анкетное» прошлое висело кандалами и постоянно напоминало о себе.
Первым ударом судьбы в этот благополучный период был отказ ВИРа в допуске к экзаменам в аспирантуру. Формальная причина – несоответствие биологического образования профилю агрометеорологии, хотя предварительное согласование Ростовского управления с ВИРом было. Фактически же человек, осужденный в прошлом по 58-й статье, не имел прав на аспирантуру.