– За грехи мне все это, за грехи. Один приход чего стоит, такое население досталось… Может, поможет кто?

Несчастный посмотрел на шоссе – оно уходило в обе стороны, до самого горизонта. Горячий воздух поднимался от асфальта, прямая, как струна, дорога была совершенно пуста.

– Какой дьявол потащится сюда в такую глушь… – выругался священник.

Он взял тряпку, обмотал гайку, намочил обильно соляркой и принялся ждать. Ощутив прохладное дыхание, отвлекшее от невеселой думы о колесе, святой отец поднял голову…

На пыльном шоссе, впереди грузовичка священника, стоял джип. Его сверху донизу покрывал толстый слой инея. Кристаллы льда быстро таяли, обнажая черный лак и хром. К своему ужасу, потерпевший посмотрел на дорожную пыль, в ней отпечатался только след его машины, словно пришелец упал с неба. Священник схватился за крест. Тем временем заднее окно приоткрылось. Из него высунулась похожая на кошачью лапу, только значительно больше, черная мохнатая конечность. Она вытянулась почти до капота и осторожно собрала полную горсть инея. Окно закрылось. Священник только успел выставить перед собой крест, как услышал…

– Нельзя же быть такими серьезными.

Передние двери распахнулись, на асфальт, отчаянно ругаясь, выскочили двое. Из машины донесся желчный смех.

Тот, что был ближе к святому отцу, собрал с капота остатки инея, быстро слепил крепкий снежок и бросил в открытую дверь. Из окна появился белый носовой платок, дверь открылась, на дорогу выбрался черный большой котище.

– Сдаюсь на милость победителя, – сказал он.

У священника открылся рот. Отец Феофил, зажав в одной руке крест, отчаянно крестясь другой, принялся бить поклоны и громко верещать…

– Прости, прости. Случайно имя его припомнил. Виноват я, виноват!

– Хорошо, капитуляция принята. Хулиган! – отозвался Марк.

Отец Феофил поднял голову, понял что сказанное относится не к нему, тайком оглядел упавшую с неба компанию. Те двое, которых он принял сначала за людей, по большему счету таковыми не являлись, хотя и носили вполне человеческую одежду – синие джинсы, кроссовки, куртки. У того, который запустил снежком в открытую дверь, голова была скорее не человеческая, а как у кота, если забыть о зеленоватой шерсти. Второй, не сказавший пока ни слова, еще мог сойти за молодого мужчину, но его руки… Вместо кистей из куртки высовывались зеленые, чешуйчатые лапы, с огромными когтями, отливавшими стальной синевой. Святой отец перекрестился. Он никак не мог понять, за что на его плечи навалились все беды: попал в приход в таком захолустье, жители в городке странные очень, место само не подарок, одно название чего стоит Вечный покой. Теперь вот вызвал на свою голову этих демонов Ада. Отец Феофил разогнулся и принялся истово крестить демонов.

– Пропади! Уйди под землю!

– Это ты кому? – глухо произнес Пуфф, надвигаясь на священника.

– Исчезни! Пропади!

Крестное знамение не произвело на котищу ни малейшего впечатления.

– Не успели мы приехать – сразу выгоняют, – обиделся Марк, – скажи лучше, как проехать к месту Вечный покой?

Ян попробовал запустить заглохший двигатель. Мотор заработал. Бортовой компьютер молчал, лишь показывал значок превышения влажности и время в минутах.

– Нужно ждать, когда высохнет и включится, или ехать самим.

Он обошел вокруг и оказался рядом со спущенным колесом грузовичка священника.

– Не отворачивается?

Не получив ответа, Ян присел на корточки, откинул тряпку. Гайка в лапе раскалилась, мгновенно испарив солярку, после чего легко открутилась.

– Может любезный господин подскажет нам дорогу?

Святой отец указал дрожащей рукой в противоположную сторону. Глаза пришельца сузились. Священнику показалось, будто ледяной взгляд проникает в самую душу. Когтистая лапа взяла его за горло…

– Ты разве не знаешь, что ложь – грех?

– Да…

– Мы сделали тебе плохо? Оскорбили твоего бога?

– Нет…

– Живи, лгун, – лапа разжалась, и священник рухнул в обморок.

– Умер? – осведомился Марк.

– Просто обморок.

– Там на запасном колесе немного инея осталось, – заметил Пуфф, сделал лепешку и припечатал на лицо Феофана.

Святой отец пришел в себя, открыл глаза.

– Поехали, колесо он сам прикрутит, – произнес, Марк, усаживаясь на свое сиденье в джипе.

Пуфф и Ян заняли места, двери захлопнулись, и черное с хромом исчадие Ада уехало в направлении противоположном, указанному отцом Феофаном.

Несколько километров ехали молча. По обе стороны дороги простиралась пустынная степь, с разбросанными образованьями известняка. Ветер, словно искусный токарь, превратил толстые колонны разного диаметра, в стопки дисков, эллипсов размером от десятков до сотен метров. Все чаще стали попадаться песчаные проплешины, с жалкими пучками засохшей травы. Постепенно степь перешла в пустыню, украшенную все теми же редкими образованьями известняка. Пуфф просунул голову между передними сиденьями, протер тыльной стороной лапы экран курсового компьютера.