– Ужас. В машине – пекло, даже кондиционер не помогает! – Она доела апельсин и поднялась:

– Я пошла, спешу на работу... Ещё раз с победой, папа! Кстати, мне очень понравился твой рекламный лозунг: "Я сделаю этот мир лучше, если вы мне доверитесь!" Никто в этом и не сомневается, сенатор Ричард Келлар!

2. ГЕНЕАЛОГИЧЕСКОЕ ДРЕВО. 28 ЛЕТ НАЗАД...

Двенадцатилетняя девочка с грохотом захлопнула за собой дверь, швырнула рюкзак в угол прихожей и стала расстёгивать на себе куртку. Где-то на середине молнию заклинило.

– Чёрт побери! – с досадой выкрикнула девочка.

Из гостиной тут же вышла мать:

– Линда, я тебя просила не ругаться всё время! В чём дело?

– Ни в чём! – буркнула девочка, бросив куртку вслед за рюкзаком и направляясь к лестнице. Для своих двенадцати лет Линда выглядела очень рослой, немного угловатой и круглый год выглядела загорелой до черноты. Блестящие чёрные волосы собраны в хвост на затылке. Чёлка падает на высокий упрямый лоб, и из-под неё с вызовом смотрят большие блестящие глаза. В джинсах и длинной широкой футболке Линда Келлар больше всего напоминала мальчишку.

– Ты опять подралась в школе? – настаивала мать, догоняя её на лестнице. – Нагрубила директору? Получила "неуд"?

– Угадала, мама! – обернулась Линда. – Моё генеалогическое древо оказалось на последнем месте. Этот чокнутый осёл...

– Я просила тебя не выражаться!!!

– Хорошо, мама. Этот чокнутый осёл мистер Рикмен сказал, что я поленилась выполнить задание, не пожелала собирать материалы о своих корнях! Ага, конечно! Если бы он мне сказал, где мне взять эти материалы!!! Вы же отказались помочь!

Мать остановилась, избегая смотреть на дочь и теребя прядку длинных чёрных волос.

– Мы же тебе объясняли, – неуверенно сказала она потом. – Мы с твоим отцом выросли в интернатах для сирот, и у нас нет сведений о наших семьях...

– Я так и сказала Рикмену! А он ответил, что я – нерадивая лентяйка! Сам он осёл!

– Линда, я тебе говорила, что учителя надо уважать хотя бы за то, что он – учитель...

– Было бы, за что его уважать! И не поучай меня всё время! Похоже, на самом деле вам до меня нет дела. Рикмен сказал, что с такими деньгами, которые получает папа, можно при желании найти любую информацию! Просто это вы поленились, а не я!

Когда дверь комнаты девочки захлопнулась, Дэррил Келлар спустилась в гостиную, где листал бумаги её муж.

– Линда получила "двойку" за генеалогическое древо, – сказала Дэррил, выключая телевизор. – И неудивительно, ведь там были только её фотография и наши. Она, не побоюсь банальности, рвала и метала: Рикмен обвинил её в нерадивости, а для её самолюбия – это удар!

– Рикмен становится невыносимым! – Ричард Келлар отложил папку. – Я плачу за обучение дочери немалые деньги не затем, чтобы ей приходилось выслушивать...

– Ричард, я не о Рикмене сейчас говорю, а о Линде. Она уже уверена, что деньги решают всё...

– А разве это не так?

– Теперь я поняла, кто вбивает ей это в голову. Слишком циничное заявление для девочки её возраста! – скрестила руки на груди Дэррил.

– Ты же знаешь, что Линда по умственному развитию опережает своих сверстников с Земли лет на пять. И мне не нужно ничего ей специально внушать, она сама всё видит и понимает. Дэррил, я думаю, что мы должны ей всё рассказать!

Дэррил развернулась на каблуках:

– Рассказать что? Что на самом деле мы – люди с другого конца галактики, с искусственно улучшенным генотипом? Что ты – потомок королевской фамилии, а наш народ – люди-амфибии с планеты, на 95% покрытой водой? Ричард, у девочки сейчас трудный возраст, у неё портится характер, а что с ней будет, если она узнает...

– Когда-то нам придётся открыть ей правду, Дэррил.

– Но не сейчас! Она и так ходячая бомба, а если узнает правду о нас, то совсем с цепи сорвётся!

– Я бы не хотел неожиданно ставить её перед фактом, когда придёт время возвращаться домой!

– Не очень-то хочется опять в подводные города! – поморщилась Дэррил. – Мне понравилось на Земле. Меня признают первой красавицей округа, и жизнь в земном городе гораздо ярче, чем дома! Разве нет?

– Я согласен, но когда-то вернуться всё же придётся. Хотя мне действительно будет жалко покидать УБРИ. Эта корпорация – как моя вторая дочь, такая же любимая, как Линда!