Шрифт:
— Только Джеффри? — Фесс уловил в словах Корделии невольный подтекст.
— Нет, еще эта ведьма со своими любовными чарами, — тут же начала закипать Корделия. — Она воспользовалась их добротой — ну да, и разнузданной похотью — и добилась, чтобы они проводили ее до дома, причем верхом. А у меня только помело. Фесс, позволишь оседлать тебя?
— Конечно, — сразу отозвался конь. — Ни за что на свете не упущу такую возможность.
Корделия с горечью подумала, что все, кроме нее, находят все это чертовски занимательным.
Они позавтракали фазаном и перепелкой, затем оседлали коней (Ален, разумеется, не мог позволить Далиле самой седлать свою лошадь). Джеффри лишь поднял бровь, когда на поляну вышел большой черный скакун. Ален тоже поднял голову, присмотрелся и с веселой укоризной обернулся к Корделии.
А вот Далила отшатнулась в полном изумлении.
Впрочем, она тут же взяла себя в руки.
— Право же, с таким жеребцом мне не справиться. Я восхищаюсь твоей сноровкой, леди Корделия.
— Я вообще предпочитаю жеребцов, — ответила Корделия.
— Только для верховой езды, разумеется. — Эти слова Далила произнесла с таким ядовитым намеком, что Корделия вся покраснела, сама не понимая, почему. Она скрыла замешательство, схватившись за переднюю и заднюю луки седла, после чего вставила ногу в стремя и боком вскочила на коня.
— Мастерски, — проворковала Далила. — Я на такие чудеса не способна. Далеко мне до подобной сноровки. Ален, ты не поможешь мне взобраться на лошадь?
— Охотно, леди Далила. — Ален чуть склонился учтиво, а затем обхватил ее обеими руками за талию и усадил в седло. Далила взвизгнула, так что если руки Алена задержались чуть дольше абсолютно необходимого, кто мог упрекнуть его? Только Корделия.
Вот так они и направились к дому Далилы — ведьма, маг, принц и еще одна, которую Корделия считала куда большей ведьмой, чем была сама.
Глава десятая
Дорогу перед четырьмя всадниками заволокли клубы дыма. Живые лошади с тревожным ржанием попятились, так что всадникам пришлось сдерживать их. Ален перехватил у Далилы поводья еще до того, как обуздал собственного скакуна, и успокоил обоих животных.
Фесс, разумеется, не шелохнулся и с интересом наблюдал за ситуацией.
Дым развеялся, и показалась женщина, опирающаяся на посох, молодая, но фантастически уродливая. У нее был громадный крючковатый нос, впалые щеки, маленькие свиные глазки, бледное болезненное лицо. Более того, физиономию ее украшали пять огромных бородавок, а редкие тусклые волосы космами спадали на плечи. Она была облачена в серый балахон с откинутым капюшоном, а за ней сгрудилась шестерка неуклюжих детин в ливреях того же цвета. Одна рука у каждого была прикрыта небольшим щитом, в другой каждый держал меч и воинственно им размахивал.
Корделия уставилась на женщину, испытывая одновременно изумление и внутренний протест. Такого уродства просто не бывает, особенно у столь юной особы!
— Попалась, девица! — заорала уродина. — Вчера ты улизнула из моих когтей, но теперь тебе их не избежать!
— Сестра! — воскликнула перепуганная Далила. Но затем радость осветила ее лицо, и она закричала: — Так значит, лорд Роланд отверг тебя!
— Отверг, несмотря на все земли и состояние нашего отца, — Ведьма сощурила глаза. — Надеюсь, мое наследство заинтересует его, когда он узнает, что ты мертва и больше не сможешь обольщать его. И я позабочусь об этом!
— Нет, сестра, умоляю тебя! — отпрянула Далила.
Но страхолюдина неумолимо продолжала:
— А когда я завладею всеми землями и Роландом в придачу, то магией своею сломлю короля с королевой и самовластно буду править своим герцогством, не подчиняясь короне!
Корделия не отрывала глаз от сестер, не в силах избавиться от впечатления, что пред ней разыгрывают хорошо отрепетированный спектакль.
Уродина взмахнула ножом, готовая метнуть его, и Далила пронзительно взвизгнула.
— Не смей! — Ален развернул коня, оказавшись между кобылой Далилы и отвратительной каргой. Глаза его вспыхнули гневом, и на то, безусловно, были причины, ибо ведьма угрожала не только Далиле, но и его собственным отцу с матерью. — Прикажи своим людям опустить мечи, или они сложат головы от моего!
Ведьма откинула голову и разразилась неистовым кудахтаньем.
— Один против шести?
— Нет, — Джеффри улыбнулся и встал бок о бок с Аленом, — двое против шести. Признаю, шансы неравные. Но они сравняются, если ты добудешь себе еще четверых.