– Так ты говоришь, что у тебя есть жених, – вкрадчиво спросила её королева и протянула Леле амулет, горящий синим светом. – И как его зовут?

– Его зовут Лёшик, – повесив медальон обратно на шею, сказала Леля. – Он очень-очень хороший. Ой, что-то у меня голова закружилась, – принцесса прикрыла ладонью глаза.

Из-за двери выглянула Лелия Дан. Она усмехнулась и сделала королеве знак, означающий, что теперь всё в порядке.

– Говоришь, хороший? – заинтересовалась королева. – Неужели лучше, чем Ван дер Скрипкин?

– Конечно… Конечно… Да, то есть… То есть я запуталась, Ваше Величество! – боролась в глубине души с влиянием ведьминого зелья Леля, но в конце концов сдалась и тихим усталым голосом ответила: – Всё, что вы говорите, верно! Вы правы!

Медальон, светящийся на груди у Лели, вдруг начал гаснуть. Свет его становился всё тусклее и тусклее.

– Так значит, ты понимаешь, что самая лучшая партия – это Ван дер Скрипкин? – железным тоном спрашивала королева.

– Разумеется… – опустив голову, отвечала Леля.

– И ты согласна выйти за него замуж?

– Несомненно…

– И ты забудешь своего Лёшика?

– Да…

– Ты готова продолжить свадебную церемонию?

– Да…

Люсинда осталась очень довольна ответами юной принцессы.

– Тогда играйте, музыканты! – вскричала она. – Свадьба продолжается!

Королевский дворец вновь ожил. На лицах прислуги и гостей появились загадочные улыбки. Скрипачи и флейтисты снова взяли в руки свои музыкальные инструменты, но, что бы они ни играли, получалось грустно и тоскливо. Звёзды, которые приклеили в хрустальном зале, опять поблёкли, а медальон совсем погас.

Леля вернулась в торжественный зал вместе с Люсиндой. Взгляд принцессы стал отрешённым и безжизненным. Непонимающе она смотрела куда-то перед собой, в глазах её не осталось ни тоски, ни печали, одно лишь равнодушие.

– Итак, Леля, согласна ли ты взять в мужья господина Ван дер Скрипкина? – спросил священник, который уже успел занять своё место и раскрыть священную книгу.

– Ну, зачем снова это спрашивать? – не удержалась Лелия Дан. – Раз девушка здесь, и так понятно, что она согласна. Какая глупая церемония!

– Да-да, я тоже согласна, – добавила королева.

– И я согласна… – едва слышно пролепетала Леля.

– Но так положено по правилам, – не удержался от восклицания священник, важно приспустив на нос очки и посмотрев исподлобья на Жиролу. – Только недавно девушка заявила, что против бракосочетания. Не могу же я теперь не спросить её согласия! Она сказала, что у неё уже есть жених…

– Ах, да что вы опять об этом вспоминаете! – рассвирепела ведьма. – Уже полдень, а мы ещё на рассвете должны были сыграть свадьбу! А её жениха я превращу в лепёшку, как только найду! Да что это я? Я могу сию же минуту послать за ним!

И ведьма, громко свистнув, крикнула:

– Эй, небесные псы, марш сюда!

Никто не отозвался. Она свистела снова и снова.

– Мамулечка, я, знаете ли, их, ммм, приклеил, – робко прошептал Ван дер Скрипкин, обращаясь к Жироле. – На мой чудо-клей, к нашему двору… Чтобы они не убежали…

В зале послышались смешки. Ведьма взглянула на своего сына и покраснела от ярости.

– Какой болван! – зарычала она и тут же, обернувшись к толпе, исправилась: – Точнее, я хотела сказать, хороший, умный мальчик! Любит экспериментировать! Великий учёный!

Смешки не утихали, и колдунья, чтобы поскорее загладить свою оплошность, сменила тему, обращаясь к священнику:

– А теперь давайте продолжать церемонию! Что-то я погорячилась! С этим маленьким выскочкой я и так разберусь, но чуть позже!

Священник с усталым видом снова поправил очки и обратился к Леле:

– Итак, согласна ли ты, Леля, выйти замуж за Ван дер Скрипкина?

– Да… – равнодушно ответила принцесса.

– А ты, Ван дер… – священник не успел и договорить, как король клея прокричал ответ:

– Да, да, да, я согласен!

– Тогда возьмитесь за руки, и я объявлю вас…

Он снова не успел договорить, но теперь его перебил не Ван дер Скрипкин, а кто-то другой, тот, кто только что вбежал в зал и, пробираясь через толпу, прокричал изо всех сил:

– Стойте! Я против! Не делайте этого!

Священник замолчал и замер, Жирола, Люсинда, Ван дер Скрипкин и все, кроме безразличной Лели, обернулись, чтобы посмотреть, кто же это остановил церемонию. Толпа раздвинулась, и они увидели… Лёшика!