Перри воспроизводит монолог Димы дословно:

— «Миша — человек чести, как я, — вот что я говорю почтенному воровскому собранию. — Миша уголовник, не политический. Он сильный парень, честный, не стукач, не дятел, не вертухай, не гэбист, не мент. Он убивает ментов. Презирает аппаратчиков. Миша мой сын, а значит — ваш брат. Примите моего сына, и пусть он станет вам братом».

Перри упрямо продолжает читать лекцию. Запишите, пожалуйста, следующие факты, дамы и господа. Я изложу вам вкратце историю Димы, как он рассказал ее мне на башенке виллы под названием «Три трубы», прихлебывая водку между делом.

Выйдя из лагеря, он отправился домой, в Пермь, и как раз успел на похороны матери. В начале восьмидесятых годов начался настоящий криминальный бум. Жизнь на лезвии бритвы была короткой и опасной, зато весьма обеспеченной. Диму, с его безукоризненным прошлым, местные воры приняли с распростертыми объятиями. Обнаружив у себя природные способности к математике, он тут же занялся незаконными валютными операциями, контрабандой и мошенничеством. Быстро набирающая темпы преступная деятельность привела Диму в Восточную Германию, где он специализировался на угоне автомобилей, подделке паспортов, валютных спекуляциях и заодно выучился говорить по-немецки. Дима спал с кем попало, но постоянной спутницей его жизни стала Тамара, пермская спекулянтка, торговавшая эксклюзивными предметами роскоши — продуктами и женской одеждой. При поддержке Димы и его сообщников она к тому же промышляла вымогательством, похищениями и шантажом. В итоге Тамара не поладила с конкурирующей группировкой; сначала ее похитили и пытали, а потом сфабриковали обвинение и сдали властям. В тюрьме ей тоже досталось.

Дима объяснил, что именно «случилось в жизни» у Тамары:

— Она не пикнула, Профессор, слышишь! В нашем деле она лучше иного мужика. Ее бросили в камеру и ломали. Знаешь как? Подвешивали вниз головой, насиловали десять, двадцать раз, били смертным боем, а она никого не выдала. Она говорила: да пошли вы. Тамара — настоящий боец, она не… сука.

Перри снова колеблется, и Гектор ненавязчиво подсказывает:

— Сука — это еще хуже, чем дятел или наседка. Сука предает воровской закон. Дима испытывает нешуточные муки совести.

— Возможно, именно поэтому он и запнулся, произнося это слово, — предполагает Перри.

Возможно, соглашается Гектор.

И снова Перри в роли Димы:

— Наконец она им так надоела, что они ее раздели догола и бросили замерзать в снегу. А она так и не пикнула, слышишь? Но немножко повредилась в уме, ясно? Тамара разговаривает с Богом. Покупает иконы, много. Зарывает деньги в саду, а потом не может их найти. Наплевать. Она верная. Я никогда ее не брошу. Наташину мать я любил. А Тамару я никогда не брошу, слышишь?

Перри слышит.

Когда Дима начал зарабатывать по-крупному, он отвез Тамару в швейцарскую клинику, чтобы она отдохнула и немного оправилась, а потом женился на ней. Через год родились близнецы. Вскоре после их свадьбы состоялась помолвка Тамариной сестры. Она была намного младше Тамары — ослепительная красавица, элитная проститутка, ее высоко ценили в воровском сообществе. На ней женился не кто иной, как Димин любимый ученик Миша, который к тому времени вышел из тюрьмы.

— Когда Ольга с Мишей поженились, все Димины мечты сбылись, — объявил Перри. — Они с Мишей стали настоящими братьями. По воровскому закону Миша и так считался сыном Димы, но брак упрочил семейные узы. Отныне Димины дети были Мишиными детьми, и наоборот… — Перри с суровым видом откинулся на спинку кресла, как будто ожидая вопросов с галерки.

Но Гектор, который тихонько забавлялся, наблюдая за Перри в образе преподавателя, предпочел ограничиться саркастическим замечанием:

— Чертовски странные ребята эти воры, вам не кажется? Сначала отрицают брак, политику, государство и все, что с ним связано, а потом торжественно шествуют к алтарю под звон церковных колоколов. Выпейте еще капельку. Вам разбавить?

Он отвлекся на возню с бутылкой и графином.

— Вот, значит, кто они, — отстраненно заметил Перри, прихлебывая разведенный виски. — Все эти странные кузены и дядюшки на Антигуа… Воры в законе, оплакивавшие Мишу и Ольгу.

Перри не желает слезать с кафедры. Кроме конспекта по истории, от него ничего не добиться.

Пермь недостаточно велика для Димы и его собратьев. Бизнес расширяется. Преступные синдикаты объединяются и заключают сделки с иностранной мафией. В довершение всего Дима — лагерный самоучка — открывает в себе природный талант к отмыванию преступных доходов. Когда пресловутые «друзья» Димы решают начать бизнес в Америке, именно его отправляют в Нью-Йорк, чтобы организовать на Брайтон-Бич систему по отмыванию денег. Дима для надежности берет с собой Мишу. Когда братство намеревается учредить европейский филиал, главой назначают опять-таки Диму. Он выдвигает непременное условие: отрядить ему в помощь Мишу, на сей раз в качестве его правой руки в Риме. Требование выполняют. Дима и Миша действительно становятся одной семьей — вместе торгуют, развлекаются, ходят друг к другу в гости, балуют детей.

Перри отхлебывает виски.

— Все это было во времена прежнего Князя, — говорит он почти ностальгически. — Золотой век для Димы. Старый Князь был настоящим вором. Он все делал правильно.

— А новый Князь, молодой? — испытующе спрашивает Гектор. — О нем можно что-нибудь сказать?

Перри серьезен как никогда.

— Вы прекрасно знаете, что можно, — сердито отвечает он. — Новый Князь воров — сука, каких свет не видел. Предатель из предателей. Он выдает своих властям — это предел падения для вора. В глазах Димы предать такого человека — священный долг, а не преступление.