Когда появилась слабая надежда на прощение, стало веселее. Они храбро продирались сквозь чащу, не обращая внимания на царапины. В одном месте наткнулись на высокую крапиву. Обходить не стали, осторожно пошли прямиком. Крапива жглась, но они стойко терпели и даже не показывали друг перед другом, что им больно. Наконец ребята выбрались на дорогу, Ромка сел и начал натирать пылью покрытую волдырями кожу.

— Помогает, — объяснил он.

Валерка сделал то же самое. Идти больше никуда не хотелось.

Из-за поворота показалась группа ребят с рюкзаками. Мальчики в растерянности вскочили. Важно вышагивал Василий Самарин. Ему что-то говорил, жестикулируя руками, вожатый Яша Осокин. Сзади них в ногу шел Диамат Песочкин. А еще сзади — другие пионеры, человек пять.

Когда они поравнялись, Валерка и Ромка все так же стояли, не в силах сдвинуться с места.

— Яша! А мы? — почти выкрикнул Валерка.

— Вы? Вы остаетесь в лагере. До меня никуда не уходите, я скоро вернусь. Вот только их провожу.

Разведчики не задерживаясь прошли мимо. Диамат показал Валерке язык, но тот даже не заметил этого.

— Пока наведите порядок у павильона, — уже издалека крикнул Яша… Слова прозвучали как насмешка.

Никогда Валерка не думал, что так больно будет слышать отказ вожатого взять в разведку. Ему подумалось, что Яша поступил с ними слишком жестоко.

Разведчики скрылись из глаз, когда на дороге появился мальчишка. Он шел осторожно и беспокойно оглядывался. Увидев двух друзей, мальчишка шмыгнул в сторону. Высокая трава скрыла его, только белая панамка плыла среди зелени вслед уходящим разведчикам. Ребята переглянулись, и на минуту забыв о своем горе, бросились наперерез.

— Стой! Кто такой? — крикнул Ромка.

Мальчишка рванулся вперед, но его перехватил Валерка.

Тогда он захныкал:

— Отпустите, я не буду…

— Чего не будешь? Ага, ты в чем-то виноват! Признавайся, в чем?

Парнишка тер кулаками глаза и косился по сторонам, намереваясь улизнуть. Но Валерка цепко держал его.

— Куда бежал, говори!

— За ними, в разведку хочу. Отпустите…

— Гляди, Ромка, он в разведку хочет.

— Чего ты там делать будешь? — спросил Ромка.

— Не знаю.

— Не знаешь, а идешь. Тебя как звать?

— Сега.

— Сега! — воскликнул Ромка. — Постой, я тебя, кажется, знаю.

— Ага, знаешь, — подтвердил малыш. — В лагерь вместе ехали, я тебе семечек давал. Потом ты в шкуру залезал, а Валет…

Но Ромка вдруг заторопился:

— Ты хочешь с разведчиками? — живо перебил он. — Не ходи, в лагере веселее.

— Правильно Ромка сказал, не так уж интересно ходить в разведку. Если бы в поход дня на два, а то — разведка. Что хорошего?

Они с полуслова понимали друг друга и вдохновенно врали, стараясь отбить у Сеги интерес к разведчикам. Этим они успокаивали самих себя.

— Сказали бы мне: иди, Ромка, разыщи местность для похода. Я бы отказался.

— Я бы тоже.

Сега удивленно посматривал то на одного, то на другого. Валерка и Ромка сейчас были похожи на лакомок, которым дают пирожное, а они отворачиваются.

— Да мы и сами разведку можем устроить, — сказал Валерка, у которого мелькнула интересная мысль. — Допустим, я ухожу и прячусь. А вы меня по следу отыскиваете.

— Во! — поддержал его Ромка. — Будто мы на границе. На нашу сторону перешел шпион. Он хочет взорвать что-нибудь и убить кого-то. Ты, Валерка, будешь шпионом. Нам тебя нужно найти по следу.

— Не очень-то, — сказал Валерка.

— Что «не очень-то»?

— Хочешь, так сам будь шпионом. А я не желаю.

— Тогда Сега. А мы пограничники. Идет?

— Совсем не идет, — торопливо заговорил Сега. — Я тоже не хочу шпионом.

— Чудак! Не бойся, мы тебя расстреливать не будем. Хорошо к тебе отнесемся. Ну, может, стукнем раз, даже ни капельки не больно стукнем. Ты же не настоящий шпион, а только… как это… подразумевающийся.

Но Сега не захотел стать и подразумевающимся.

— До чего вы оба несговорчивые! — в сердцах воскликнул Ромка.

— Валяй сам! — предложил Сега.

Ромка презрительно усмехнулся:

— Валяют только валенки… И дурака еще валяют.

Последнее вызвало у Сеги неожиданный интерес:

— Как дурака валяют?

— Как валяют, так и валяют. Много будешь знать, скоро состаришься. Подрасти надо.

Ромка и сам не знал, что обозначают эти слова.

Валерка слушал-слушал их и сказал: