– Родная, нельзя так. Нельзя.

Да никто не спорит. Сил нет. И желания нет.

– Родная, вот объясни мне, - шептал Томаш, - неужели нельзя поручить часть своих обязанностей помощнику? Ведь от этого ничего не измениться...

– Угу, - на автомате ответила, лишь бы слышать его убаюкивающий голос.

– У тебя есть капитан Милдан или капитан Ла Дей. Ты же доверяешь капитану Ла Дей?

– Доверяю.
– пробормотала Камилла и поёрзала на его коленях, устраиваясь поудобнее.

Как же сейчас было с ним хорошо, что все её страхи и сомнения остались где-то там далеко, а здесь был только он. Самый любимый мужчина во вселенной. Родной, близкий, который так чутко ловит каждую её эмоцию. Кому не надо объяснять, когда тебе плохо, ты устала или расстроена. И кутаясь в эту минуту в его руки, она завидовала сама себе.

– Вот и поручи.
– Томаш отстранился, пытаясь заглянуть в глаза Камилле.
– Или я... вот совершенно ты себя не бережёшь.

На тихое ворчание Камилла слабо улыбнулась, но глаза не открыла.

Почувствовала, как верхней застёжки кителя аккуратно коснулись проворные пальцы леорийца.

Распахнула глаза.

– Томаш?

Дрёма ещё держала её в своих объятиях, но Камилла всё же подметила - сам леориец свои щиты открыл лишь частично. Чего это он?

– Мы будет спать, - встретились с голубыми чёрные глаза, - просто спать. Отдыхать.

– А...

– Просто хочу раздеть тебя и положить спать. Ну, не будешь же ты спать в одежде?
– прозвучал веский довод.

Ага. Вот кто-то действительно хочет спать, поэтому расправляется с застёжками на её кителе с таким сосредоточенным выражением на лице.

– А может я к себе?
– тихо поинтересовалась.

Такие манящие губы поджались.

– Ну, уж нет, - после секундной паузы и красноречивого вздоха, прозвучало довольно твёрдо и безапелляционно, - сам прослежу, чтобы хотя бы сегодня ты выспалась.

Китель вице-адмирала полетел на спинку кровати. Томаш уже склонился и занялся её сапогами.

Камилла смотрела на его каменное лицо, упрямо сжатые губы, еле заметные морщинки во внешних уголках глаз и просто млела. Вот она-то чувствует, что мужчине совсем другого хочется. Да и в бедро кое-что упирается.

Камилла потянулась к застёжке на его кителе. Расстегнула.

Томаш замер.

Девичье сердечко ёкнуло.

– Ками...

– Спать в одежде дурной тон, - пробормотала она и расстегнула ещё одну.

И куда только подевалась её усталость?

Он прикрыл глаза. Попыток остановить девушку не было, лишь ладони сжались в кулаки.

Отлично. А то сидит она тут в одной тонкой безрукавке, которая мало что скрывает, а он ещё одет...

Третья застёжка сама разошлась.

Тонкие пальчики замерли. Как непривычно то!

Ресницы Томаша дрогнули. Хороший знак. Она на верном пути.

Камилла невесомо провела по его груди на пути к четвёртой.

Да что ж ты такой каменный то? Хоть бы уголок губ дрогнул.

Пятая. Развела полы кителя.

Казалось, бешеный ритм её сердца слышен в коридоре.

Томаш шумно выдохнул, но глаза не открыл.

Камилла, отбросив сомнения, потянулась к мужчине. Секундная заминка. Вгляделась в черты лица, застывшие в напряжении. Вон как скулы обозначились. Невесомо коснулась губами губ. Сладко.

Вздрогнул. Чёрные глаза распахнулись. Девушку бросило в жар от эмоций, плескавшихся в их глубине.

Стон. Его. Камиллу стиснули в объятиях.

Так-то лучше. А то она уже думала, действительно спать положит себе под бок.

Когда губы Томаша переместились на шею, невольный стон поднялся откуда-то из глубин грудной клетки. Два раза просить Томаша не понадобилось.

Во всем теле разгорался огонь желания.

И куда, а главное, когда исчезла их одежда, Камилла тоже не заметила. Важнее то, что исчезла неловкость: не привыкла первая проявлять инициативу. А вдруг бы оттолкнул?

И всё-ё-ё-ё... мысли растворились в поцелуях мужчины... страстного... нежного... любимого... родного...

Уже засыпая в кольце рук любимого мужчины после взрыва чувственных эмоций, Камилла выдохнула:

– Я соскучилась!

– Я тоже, Ками.
– и нежное касание губ к губам.