"Совсем забыл. Ты говорил, что анализы в партию привезла женщина, а в книге получений ее фамилии нет. Есть другая", - он полистал книжечку, - "Николаев", - и поинтересовался, - "Не знаешь такого?"

"Главный инженер партии", - ответил машинально, удивляясь что такого факта не знал - в партии в книге приемки стояла фамилия женщины, бухгалтера. Про себя решил разобраться, а коллеге предложил возможную версию:

"Может он только почту получил, а в партии привез другой человек".

"Возможно и такое", - согласился Виктор, - "но проверить нужно, вдруг и еще кто в бумаги заглядывал".

Пообещал это не забыть, и мы разошлись, в целом удовлетворенные. Но неприятный осадок после услышанного в конце разговора у меня остался.

В приемной шефа Таня просматривала бумаги, которые подавал из папки сидящий рядом незнакомый мне мужчина. Оба подняли глаза, на мое приветствие - "здравствуйте" - мужчина прошептал "добрый день", а Таня кивнула головой и предложила:

"Подожди, пожалуйста, на улице, я скоро осводожусь".

Я молча кивнул, из приемной вышел и пошагал на выход из управления, считая, что в последние десять минут рабочего дня начинать что-то новое не стоит.

Вечер провели вдвоем, почти как семейная пара. Таня осваивалась в моей квартире, что-то пыталась убрать, что-то предлагала переставить, а кое-что на окнах и поменять. Я абсолютно не против. Договорились завтра пройтись по магазинам и сделать покупки. Выберет нужное конечно Таня.

После таких разговоров я подумал, что она у меня останется на ночь. Но зря надеялся: только после развода, когда станет свободной. Так она считала, и в десять часов проводил ее как и прошлый раз - почти до подъезда знакомого мне дома.

Геолог.

Утром у камералки стоял новенький ГАЗ-66. Правильно решил Павел Петрович, на участок ехать лучше в машине с колесами побольше, не как у газона. Ну а в новом салоне дыр нет, резиновые прокладки на окнах не порваны. А потому пыли много быть не должно, если ехать побыстрее, чем это может позволить себе Уазик.

Я отобрал несколько карт по работам прошлого года и нынешнего, красивый с рудой планшет на картонке, несколько колонок по скважинам и журналов документации канав. Устроился в салоне на заднем сиденьи.

На участок добирались по старой разбитой дороге. На ГАЗ-66, да еще и новом, это без проблем. Сзади, конечно, подбрасывает прилично, но я перетерплю. А остальные устроились впереди салона и почти не страдают.

В кабину рядом с шофером никто не сел. Пришлось на пол пути машину остановить, и объяснять шоферу куда подъехать - к давно закрытой в этом году скважине. Наконец стопа керновых ящиков - все, что от скважины осталось. Но и их скоро увезут в кернохранилище.

Из салона все вылезают, разминают руки и ноги. Игорь Георгиевич рассказывает, а я в нужный момент показываю колонку по скважине и геологическую карту. Пришлось и ящики с керном разложить по порядку, показать как выглядит порода, в которой надеялись найти золото. Как в свое время и нас, публику она не впечатляет.

Все залезают в салон, а я сажусь в кабину и шофером командую. Подъезжаем к стопам керновых ящиков других скважин, затем к буровым агрегатам, где скважины еще в проходке. В итоге и проверяющие убедились, что хотя делали мы все правильно, ничего хорошего при бурении не встречено и на весь участок работ прошлого года можно поставить крест. ый я позвонил, но поговорить с Михаилом Ивановичем не удалось по причине его отсутствия: уехал в Пионерный

От последней буровой пошли пешком к ближайшей канаве, которую я и Игорь Георгиевич задали сразу за поперечным разломом там, где на поверхности появились первые обломки пород бурого цвета. Еще издали по отвалу видно, где в канаве "железная шляпа" вскрыта и какая у нее мощность. Подходим к этому месту.

Гости оживились, рассматривают камни в отвале, потом спускаются в канаву, ковыряются там. Игорь Георгиевич объясняет, я показываю положение канавы на картонке - первая с его левого края. Настроение публики повышается.

Наконец каждый все что хотел увидел. Потянулись к следующей канаве, в пятидесяти метрах. Смотрят "железную шляпу" и в ней, пытаются найти в образцах видимое золото. Я стою с планшетом "на подхвате" - по очереди в него смотрят, задают вопросы на разные темы: одних интересует состав "железной шляпы", вмещающих ее пород, других - гидротермальные изменения, третьих - интрузивные образования и т.д. В общем, мне и Игорю Георгиевичу расслабляться не дают. Николая Матвеева уже занимают вопросы не оценки объекта, а будущей разведки. Показывает на моем планшете где и что нужно дополнительно вскрыть канавами, что заверить скважинами. С ним соглашаются и в словах Якова Марковича, главного геолога объединения, уже проскакивает мысль, что этим ему, то-есть Николаю, и придется заниматься, чуть позднее.

Еще через пятьдесят метров на поверхности валяются куски породы, торчат глыбы, и все это в приличном пятне сплошной пыли. Здесь канава с ВВ. Породу взорвали, но экскаватором еще не убрали. Смотреть пока рано, но заходим, кое-кто от выброшенных глыб откалывает образцы. Все нормально, "железная шляпа" есть и здесь. ый я позвонил, но поговорить с Михаилом Ивановичем не удалось по причине его отсутствия: уехал в Пионерный

Дальше пошли быстрее. Очередные канавы осматривали уже не столь тщательно - все повторялось. Задержались только у канавы с ВВ, из которой порода уже убрана. Канава глубиной больше двух с половиной метров, спускаться на дно без лестницы сложно. Но вниз полезли все. Все же первое место, где "железная шляпа" вскрыта на такой глубине, где поверхностной водички и кислорода воздуха поменьше, а следовательно и их воздействие менее агрессивно. Здесь термин "железная шляпа" не подходит, нужно говорить "руда", "рудное тело" - порода из бурой, ожелезненной, ноздреватой постепенно переходит в плотную светло зеленую, с многочисленными прожилками кварца и густой вкрапленностью сверкающего пирита, халькопирита, других сульфидов.