Пытаясь быть более предупредительным и чутким, Даг даже набрался смелости и спросил Зои, обращает ли она внимание на других мужчин. Она отвечает не очень конкретно: «Ну, возможно, да. А может, и нет. А почему ты спрашиваешь?» Даг несколько озадачен. «Живя с таким флером секретности, какой окружал вас, – говорю я, – легко привыкнуть к мысли, что это только вы ведете загадочную жизнь и бунтуете, а она, как верная Пенелопа, сидит и ждет вас. Но ведь есть вероятность, что и у нее имеются какие-то тайны или хотя бы фантазии о других мужчинах, способные дать ей то, чего не даете вы».

Брак не может быть идеальным. Вначале мы стремимся к единству, а потом начинаем замечать, как сильно непохожи. Мы осознаём, что многого не получим никогда, и нам становится страшно. Мы начинаем за себя бороться, отступаем, обвиняем партнера в неспособности вернуть нам чувство целостности. Начинаем искать удовлетворения на стороне. К сожалению, многие из нас так и застревают на этом этапе и живут подобным образом, пока не полысеют или не поседеют. Другие оплакивают утрату мечты, а потом учатся принимать результат сделанного некогда выбора. Основа любви – умение принимать. Когда Даг начинает понимать себя и Зои, ему удается из их естественных различий сформировать богатую палитру красок.

На периферии отношений любой пары есть третий. Это может быть еще школьное увлечение, чьи прикосновения вы до сих пор вспоминаете, или красавчик-кассир в магазине, или симпатичный школьный учитель, с которым вы флиртуете, когда забираете сына из школы. И улыбнувшийся вам в метро незнакомец – тоже третий. И, конечно же, таким третьим оказывается стриптизер, порнозвезда, проститутка – неважно, имел ли место физический контакт с ними или нет. Третий – тот, о ком фантазирует жена, пока занимается любовью с мужем. Реальный или нет, этот третий – центр вращения, на котором балансируют отношения пары. Третий – это материализация нашего желания получить нечто, что лежит за пределами выстроенных нами же стен. Это любой запретный плод.

Третий – это любовница, но ведь и жена, ждущая дома, тоже в каком-то смысле третий. Наоми была такой тенью в браке Дага, а Зои всегда находилась в центре их романа. Любовник ревнует к законному супругу, и сила такой ревности напрямую зависит от того, насколько велико незримое присутствие супруга. Если бы обманутый супруг отсутствовал, страсть, чувство собственничества и все безумие любовников быстро бы сошло на нет. Возможно, именно поэтому любовники так редко продолжают отношения, когда заканчивается брак одного или обоих из них. Только когда исчезают препятствия, начинается настоящая проверка любви на прочность.

Отношения всегда разворачиваются в тени кого-то третьего, потому что именно присутствие третьего скрепляет наши отношения. В книге Monogamy («Моногамия») Адам Филлипс пишет: «Пара сопротивляется вторжению третьего, но, чтобы пара вообще существовала, ей необходимы внешние враги. Поэтому даже самые моногамные люди не обходятся без кого-то третьего на горизонте. Когда нас двое, мы просто рядом. Чтобы стать парой, рядом должен быть третий».

Но что же тогда паре делать? Многие из моих пациентов категорически отказываются признать существование третьего в их жизни. Они полностью поглощены своим единством и убеждены, что никто третий им не нужен. Но истинная любовь не самодостаточна. Слияние двоих так хрупко, что присутствие третьего, даже если это только фантазии, может его разрушить.

Эта мысль прекрасно проиллюстрирована в знаменитом фильме Стэнли Кубрика «С широко закрытыми глазами» [50] . Билл и Элис возвращаются домой с роскошной вечеринки по поводу Рождества и заводят разговор о сексе. Билл всегда думал, что Элис, как и он сам, просто неспособна на неверность. «Ты моя жена, мать моего ребенка, и я в тебе полностью уверен. Ты никогда мне не изменишь. Я в тебе уверен». Элис потрясена его уверенностью, и после косячка, выкуренного на двоих, она решает немного просветить Билла. Она описывает во всех подробностях, насколько мощным может быть присутствие третьего в отношениях, даже когда это все лишь мираж. Она рассказывает о своих фантазиях о морском офицере, который когда-то привлек ее, хоть и на расстоянии. Они никогда не встречались; но сам его вид так потряс ее, что она готова была на все, что угодно, если бы он только попросил. Выясняется также, что Элис увидела моряка после того, как они с Биллом только что занимались любовью, и Билл тогда был для нее самым дорогим человеком.

Билл потрясен и уничтожен признанием жены и остаток фильма занят тем, что пытается отомстить за измену и восстановить свой пошатнувшийся мир. Меня особенно удивило, что у Билла фантазия вызвала такое же ощущение обмана, как и реальная измена.

Билл похож на многих людей, приходящих ко мне. Основа уверенности Билла – не только то, что Элис делает, но и то, о чем она думает. Ее фантазии становятся доказательством того, что она свободна, что она отдельный самостоятельный человек, и это страшно пугает Билла. Существование третьего неразрывно связано с чувством свободы, так как оно демонстрирует, что отношения иногда развиваются иначе, и указывает на решения, которых мы некогда не приняли. Лора Кипнис говорит: «Что может быть тревожнее, чем осознание свободы нашего партнера? Ведь это означает, что он волен и не выбрать вас, и не любить вас, или разлюбить, или полюбить кого-то еще, или полностью измениться и перестать быть тем, кто когда-то клялся любить нас вечно, а теперь… вдруг и не любит уже?»

Если она думает о другом, то может и полюбить другого, и это невыносимо.

Грозная тень третьего в отношениях пары присутствует всегда, и, каким бы жестким ни был контроль, он не убережет от беспокойства. Но многие не оставляют попыток: «Ты столько времени провела с этим парнем, о чем вы хоть говорили?», «Ты долго был за компьютером, это все по работе?», «Где ты была?», «Кто там еще был?», «Ты по мне скучал?» Подобные вопросы балансируют на грани: то ли это проявление близости, то ли вторжение в личное пространство. Мы хотим знать, но боимся выдать себя. Мы оправдываем подобные вопросы заботой, но часто оглашаем их лишь потому, что сами напуганы.