Соглядатайшу с кладбища Светлана узнала только тогда, когда та оперной певицей подплыла почти вплотную. Узнала по зеленому лаку ногтей и немодной шляпке. Певица была настроена празднично, как работник ЗАГСа. Не сразу девушка признала и двух ассистентов — помощника и помощницу. Этих она видела здесь же при дневном освещении на Герасимовой экскурсии: два высохших до нимфетности существа, только по одежде и догадаешься, кто из них мужчина, кто — женщина. Однако пергаментные лица помощников торжественно лучились. Помощники напоминали парикмахеров заурядного заведения, в которое пожаловала завиваться Мерлин Монро. А губы у обоих были выкрашены в разные цвета помады — верхние в черный, нижние в багряный.

Парикмахеры никак не отреагировали на вновь прибывших, они стояли перед столь похожей на Светлану Венерой, чуть не царапаясь о плавник свернувшегося у ног каменной красотки каменного зубастого дельфина, и поедали глазами бедра скульптуры.

У Стаса даже слюна во рту перестала вырабатываться, настолько сходство оказалось разительным. Словно глотнул кипятку. И даже выражение лица у Венеры Эрмитажной было именно таким, как у Светланы, когда он явился выпытывать про кольцо. И еще этот сладко знакомый жест — кисть руки прикрывает незабудку соска, чтобы одной груди было жарко, а другой холодно.

Одна из свечей — нелепо оранжевая веретенообразная пирамидка горела меж миниатюрных ступней греко-римского шедевра. Другая — новогодний заяц с фитилем из уха — плавилась на подоконнике. Третья — толстый синий цилиндр — светила с пуфика для уставших экскурсантов. Четвертая, пятая, шестая…

Дама с кладбища властно взяла, как берет первый кавалер ночного дансинга, девушку под руку и подвела к мраморному подобию. Стас оглянулся на Магниева, а тот, теребя двумя пальцами прядь над очками, явно маялся в ожидании где-то в закоулках ночного музея замешкавшего шефа. На этом празднике Стас вроде бы оказался лишним.

Пошарив в кармане, антиквар нащупал кольцо и вслепую надел на средний палец. Очень Стерлигову не хотелось расставаться с кольцом. Например, хотя бы потому, что вполне вероятно, именно кольцо защищало его от заклятия серебром. В то, что именно по заклятию Стас угодил в лапы ИСАЯ, он уже не верил.

— Ты знаешь, кто это? [21] — спросила дамочка у Светы голосом, настроенным на исполнение фривольных серенад и жестоких романсов. Оделась солистка по последней моде матрон из Комитета по образованию. Похожий на перевернутый вверх тормашками огромный вопросительный знак бюст не давал складкам плаща скрывать жабо цвета пудры, длинную малахитовую юбку и синие чулки из-под нее.

— По-вашему, я — такая дура, что читать не умею? — попыталась нахамить Светлана. Ей было очень не по себе, будто не по своей воле оказалась здесь, будто зажата пьяным насильником в подворотне между мусорными бачками.

— Нет, ты не знаешь, кто это, — снисходительно констатировала бурно дышащая дама. — А знаешь, зачем ты здесь? Тебе выпали четыре шестерки в правой части раскладки!

Стас решил послать подальше легенду, якобы они со Светой не знакомы. Никакой он не рыцарь, и все такое. Но сейчас назревало что-то разнузданно отвратительное. И если со Светланкой приключится беда, он себе не простит:

— Минуточку! — заставил себя сказать громко Стас, заставил себя сделать решительный шаг вперед и, сбитый подлой подсечкой, вытянулся на полу, обжигающем холодом ладони. Увидел очкарик Магниев кольцо на пальце или нет?

А Магниев, зло хихикнув, объяснил:

— Это — новенький. Не обращайте внимания. Еще не освоился, — и поправил перекосившуюся праздничную бабочку у горла, в которое Стас с удовольствием бы вцепился.

Кровь прилила к голове, словно герою показали женскую точеную ножку в бордельных кружевах. Стас легко поднялся, вжал голову в плечи… И прозевал мощнейший удар в челюсть. Скульптуры голых Дионисов пустились в пляс с вырядившимися в ажурное белье скульптурами муз. И Стерлигов упал на спину где-то далеко от Игоря, скрипящего кожей пальто садомазохистского цвета, чуть ли не под самые ноги мраморному Силену Марсию.

— Мое число — два, мне нравится быть вторым, и я люблю повторять, — прокомментировал положение Стаса Игорь.

И хотя голова гудела колоколом, а рот наполнился соленым, словно слизнул капельку пота с ложбинки на бархатной шее партнерши, Стас снова оказался на ногах.

До Игоря было не меньше двух метров. Игорь, презрительно ухмыляясь, одергивал смокинг под пальто, потирал кулак и прикидывал — стоит или не стоит еще разок врезать не к месту джентельменствующему неофиту. И Стас понял, что ему врежут еще разок. И в подобной ситуации был только один выход.

А Светлана, чувствуя, как хищно в нее вцепилась бандерша этого бардака, посчитала, что момент настал. Свободную руку девушка (она надеялась, незаметно) отправила в сумочку за спасительным конвертом. И, черт побери, все в сумочке вплоть до заколки сохранилось на месте, а вот конверт как сквозь землю…

— Так ведаешь ли, зачем ты здесь? — заиграло мускусным фламенко сопрано дамы, и она то ли подтолкнула Светлану вперед, то ли передала с рук на руки ассистентам.

И теперь уже они справа и слева цепко держали девушку. Но тем не менее не сводили глаз с прелестей скульптуры. Светлана рванулась лебедицей из когтей коршуна, потому что дальше — черта. Потому что инстинкт приказал бежать без оглядки. И тогда дамочка с зелеными ногтями выхватила пистолет и нацелила девушке в лоб. И в маленькую дырочку за пленницей стал подглядывать ангел смерти-вуайерист. Но даже не угроза подкосила Светлану. Увы, она узнала пистолет, это была та самая «беретта», с которой Света ходила на Максима Максимовича и которую потом благоразумно (во всяком случае ей так казалось) зашвырнула в Фонтанку. И здесь глаза Светланы поменяли цвет с карего на ультрамариновый.