И мальчишки – дети, совсем дети, которым предложили поиграть! – пересмейваясь, устремились прочь по тропинкам и дорожкам, компаниями и поодиночке, несколько человек и вовсе радостно потопали напрямик через заснеженный газон, во тьму под неприветливо застывшими деревьями. Кирилл тоже ушёл. Один. Напоследок он оглянулся, и Снежане показалось – посмотрел именно на неё. Сердце нервно дёрнулось – это что-то значит? Или случайность?

Вскоре все молодые люди скрылись из вида и остались лишь цепочки следов, они тянулись во всех направлениях. Снежана даже подивилась, что никто не отказался от этой глупой затеи: надо же, какое удовольствие – одному идти по тёмным дорожкам и ждать, кто же тебя нагонит!

– А теперь считаем до ста и отправляемся следом, – объявила Хольда девушкам, которые, хихикая, сгрудились вокруг неё, как послушное стадо, – молодые, глупенькие, совсем не похожие на охотниц. Их тоже словно околдовали, и они готовы были подчиниться правилам любой игры, какую только ни придумает Хольда.

Кто-то громко и торопливо стал считать до ста. С последним возгласом Хольда снова хлопнула в ладоши:

– Вперёд!

И девушки также исчезли. Словно и не было никого. Только Снежана осталась стоять рядом с Хольдой.

– Пойдём, – позвала та, – прогуляемся вместе, – и махнула рукой в сторону неширокой аллеи, ведущей от ворот в темноту.

– Но… – Снежана неуверенно посмотрела в ту сторону, где скрылся Кирилл, на тропинку вдоль ограды. – Разве… я не пойду за ним?

Хольда с улыбкой покачала головой:

– Не беспокойся так. Мы просто срежем путь, и ты поймаешь своего разлюбезного героя прямо в объятья.

– А если кто-то догонит его раньше меня…

Хольда снова мягко улыбнулась, словно уговаривала ребёнка:

– Не догонит. Никто за ним не пошёл – видишь, вот его следы, и рядом нет других. Пойдём, – она снова поманила Снежану, и та последовала за ней, на сей раз беспрекословно.

Некоторое время они шли молча. Ветер стих. Безмолвные деревья обступили аллею с двух сторон. Казалось, они чутко прислушиваются к шагам Хольды, но не решаются пошевелить хоть одной ветвью в её присутствии, как зачарованные стражи. В воздухе кружились отдельные снежинки, не такие крупные, как раньше, – должно быть, другой породы.

– Так странно… – заговорила Хольда. – Люди почему-то думают, что двери в потусторонний мир открываются только накануне Дня всех святых. Или в День всех усопших. Но ведь те, кто приходит оттуда, не обязательно святые или усопшие, правда? На самом деле двери всегда отворяются в твоей душе, главное – услышать стук с другой стороны. И радостно распахнуть их настежь. А время года совершенно ни при чём… Просто в тёмные месяцы человек чувствует себя наиболее беззащитным, вот и выдумывает всякие страшные сказки… Но сегодня, впрочем, ночь и правда необычная. В некотором роде – ночь посвящения. Для тебя по крайней мере. Ты это чувствуешь?

Снежана слушала Хольду с недоумением, но одновременно – с возрастающим беспокойством. Ночь и вправду казалась ей особенной. Одной из тех, когда девушки читают заговоры и ведьмы разъезжают на чёрных корягах. В это легко было поверить, путешествуя среди кромешной тьмы и белого снега рядом с Хольдой. Но что она имела в виду, когда сказала о посвящении?

– Видишь ли, – продолжала Хольда негромко – так, словно доверяла Снежане какую-то важную тайну, – многие, очень многие люди втайне думают, что они необыкновенные, особенные, исключительные. Герои собственной сказки. Ты тоже так считаешь, я уверена – и не надо спорить… Но большинство заблуждается. Они совсем не сказочные персонажи, простые смертные, не более того. А вот ты… кажется, ты действительно не такая, как все. Точнее, можешь стать не такой, как все. Из обычной гусеницы превратиться в бабочку. – Хольда поймала снежинку на ладонь и крепко сжала тонкие пальцы в кулак. Она была без перчаток, но, кажется, не чувствовала холода.

– И что для этого нужно? – спросила Снежана, вместо того чтобы осторожненько поинтересоваться: «В каком смысле?!» Разговор становился всё более странным, однако он удивительно соответствовал месту и времени. Снежану не покидало ощущение, что нежданно-негаданно она очутилась в какой-то непонятной сказке – возможно, чужой. В сказке Хольды. Здесь все подчинялось её воле – чёрная ограда между мирами, дикие псы, ветер и деревья.

Мир застыл, вслушиваясь, что скажет хозяйка, а ответила она очень просто:

– Тебе нужна я.

И пояснила без лишней скромности:

– Ты же видела, какой властью я могу обладать над людьми, как легко подчиняю их своей воле. Представь, что и ты на это способна, что у тебя будет дар – собирать вокруг себя преданных, одержимых тобою рабов. Представь, что я дам тебе крючок.

Универсальный крючок, чтобы ловить чужие души. Те, кого ты выберешь и поймаешь, останутся рядом, пока ты этого хочешь. Они будут сиять как светлячки в твоей ладони, согревать тебя своим огнём. Конечно, это всего лишь образ, но суть, я полагаю, понятна… Ты отвергла всех своих поклонников – и они забыли тебя, а ведь было бы намного забавнее, если бы они продолжали следовать за тобой без надежды на освобождение – не просто влюблённые, а ручные, беспомощные, приворожённые. Покорные единственному кумиру. Чем больше народа ты привязываешь к себе, тем больше энергии получаешь, тем сильнее становишься. Забирать сердца – это, разумеется, приятно, но забирать души – ещё веселее. Можешь называть это магией, можешь – психологией. Главное – Кирилл будет твоим. И не только он, если пожелаешь.