Шрифт:
На втором уроке Юльку вызвали к директору. Кроме самого Ивана Анатольевича, там были ещё все завучи: Галина Петровна, Светлана Андреевна, Людмила Ивановна. Корочка тоже была здесь. Ну и психолог, конечно. Юлька плохо помнила этот разговор. Все вопросы были об одном и том же: почему ты это сделала? Откуда у тебя зажигалка? Зачем ты носишь её с собой? Ты что, куришь? Что ты сожгла? Какую тетрадь? Почему ты это сделала? И всё сначала…
Психолог скорбно и понимающе молчала, Галина Петровна постукивала карандашом по ежедневнику, на Юльку не смотрела. Она вела у них историю и Юльку любила.
Раньше. Светлана Андреевна то и дело влезала в разговор с причитаниями, что в их супергимназии такие выходки не должны сходить с рук, а Людмила Ивановна то и дело говорила: «Подождите, Светлана Андреевна, сначала надо разобраться».
Директор и Корочка молчали. Иван Анатольевич был человеком в гимназии новым, да и, вообще, привык прежде думать, чем говорить, а тем более делать. Он смотрел на Юльку в глубокой задумчивости, будто хотел что-то понять про неё. Про неё саму, а не про вчерашнее. И Юлька больше всего боялась именно его слов.
– Вот что, – сказал он наконец медленно и весомо. – Я вижу, Юля не склонна давать нам сейчас ответы. Я вызову родителей. У вас ведь есть телефон Юлиных родителей?
Корочка кивнула.
– Вот и хорошо. Светлана Андреевна, когда у нас Совет учреждения? В пятницу? Юля, ты будешь вызвана на Совет учреждения. Ты знаешь, что в этот Совет входят представители от родителей, детей и учителей. Подумай, что ты ответишь Совету. Потому что там отмолчаться не удастся.
Юлька еле заметно кивнула. Всё, что ей хотелось сейчас, – это уйти отсюда поскорее. А пятница… Может, она и не доживёт до пятницы.
– Иди, – просто и коротко сказал директор.
Задребезжал звонок. Будто скорлупки орехов затрещали двери кабинетов, выпуская устало-ленивых старшеклассников, неугомонных малышей, сосредоточенных учителей. У Юльки всё в голове перепуталось, она даже забыла, с какого урока её забрали и на какой теперь идти.
– Юля! – выхватила её из толпы Оксана Сергеевна, библиотекарь. – Юля, что с тобой? Как ты могла, Юля? С тобой что-то случилось?
Юлька промолчала, и Оксану Сергеевну унесло школьным потоком куда-то по коридору, как ненужную щепку. Вдруг чья-то крепкая рука взяла Юльку за ладонь и потащила сквозь толпу к подоконнику.
– Юлька!
А она смотрела на него и не знала, что сказать.
– Юлька… – произнёс Артём так, будто весь мир был заключен в этих пяти буквах. – Ну как ты могла подумать, что эти смски писал Лапочке я?
– А кто? – одними губами, даже не шёпотом, спросила Юлька.
– Да она сама! Тогда на дискотеке, помнишь? Ты танцевала с Вершининым…
– А ты с ней! – тут же яростно прошипела Юлька. Ревность, огромная, страшная, тёмная, хлынула на Артёма из Юлькиных глаз.
– Да… я знаю, – он даже отшатнулся, отступил на шаг. – Но, Юлька, я же не хотел, она сама меня пригласила!
– Надо было отказаться!
– Да я не успел даже! А потом я хотел тебе всё объяснить, а ты уже ушла! Мы танцевали, а после танца она мой телефон попросила, мол, у неё деньги кончились, а ей позвонить родителям надо…
– А с городского не судьба позвонить?
– Да не сообразил я… Ну попросила девчонка телефон, что мне, жалко?
– Ну и симпотная девчонка, почему бы не потанцевать, да? – вспомнила Юлька Митины слова.
– В смысле? – не понял Артём. – Нет, это после танца уже… Юль, подожди, просто послушай меня.
– Ну? – Юлька насмешливо подняла брови. Ей хотелось мучить Листовского, хорошо бы расцарапать его красивое лицо… Хотя нет, этого совсем не хотелось, но вот сделать что-нибудь такое… такое… как вчера! Чтобы ему было больно, больно, больно! Но тут он сказал каким-то другим голосом, хриплым, будто каждое слово даётся ему с трудом:
– Я чуть с ума не сошёл… тогда. Танец закончился, и ты куда-то пропала, и этот Вершинин тоже. Я всю школу обошёл, везде тебя искал и найти боялся, думал: а вдруг заверну за угол, а ты там с ним… думал, убью его. Или тебя.
Артём слабо улыбнулся. И Юльке стало его так жалко, что она готова была ему всё простить, лишь бы он стал прежним – сильным и весёлым… Но вместо этого она только выдернула свою руку из его.
– Звонок.
– Мы не пойдём на геометрию, – сказал Артём жёстко.
– Ага, только прогулов мне не хватало!
– Все подумают, что ты ещё у директора.
– А если от него за мной придут?
– Юлька, ну что ты? Ведь это всё… – он недоговорил, смутился, но Юлька поняла. Неважно. Уроки, вызовы к директору, то, что случилось вчера, – всё это неважно. Самое важное сейчас – то, что между ними. Коридоры стремительно опустели. Пробежала мимо Валентина Сергеевна, но ничего не сказала, только бросила быстрый, понимающий взгляд.