– Как скажешь, ты ведь здесь подгорных дел мастер. И еще одно, на всякий случай. Я буду тут недалече, если сквозанешь из лавчонки… – фразу Ник не закончил. Зачем портить негативом только-только налаженный контакт?

Обговоренный час Никита коротал в ближайшей едальне. Другого определения для этой «точки общественного питания» просто не существовало. Три стола, скученных вокруг невидимой оси, дышащие на ладан стулья, вместо столовых приборов нечто из разряда «хенд мейд по-лесопарковски»: шершавые палочки из неизвестного науке дерева, сплошь состоящие из заноз и зазубрин. Обслуживающий персонал насчитывал аж два человека – охранник-вертухай, зорко стерегущий вверенное столовое имущество, и бегунок-официант, безостановочно курсирующий между посетителями и неведомо где запрятанной кухней. Судя по замученному виду «гарсона», забеги он совершал нешуточные. Возможно, что кулинарили местные повара отнюдь не на станции, а (почему бы и нет?) в туннеле. «Экономика должна быть экономной», так зачем платить за аренду дорогостоящего пространства на куцей платформе, когда в проходах пропадает столько халявного места?

Где бы ни располагалась подпольная кухня, кормили здесь не так уж и плохо. Сушеные грибы, жареная крысятина – стандартный пищевой набор постъядерного человека. Однако приготовлено все с душой. Спасибо и на этом.

– Что такой молодой и красивый делает в нашей богом забытой дыре? – симпатичная чернявая девушка однозначной, немного потертой наружности неожиданно возникла перед его столиком и, сверкая глубоким декольте, подалась к нему навстречу. – Огоньком не поделишься?

– Молодой и красивый скучает в одиночестве, – Ник чиркнул зажигалкой. – Составишь компанию?

Услугами «жриц любви» юноша не пользовался принципиально: зачем платить за то, что интереснее и азартнее получить бесплатно, к тому же природная брезгливость здорово мешала насладиться прелестями «общественных» девиц. Однако за разговор денег не берут, да и никакая постыдная зараза от вербального общения его драгоценному здоровью не угрожала.

Девушка, немедленно воспользовавшись приглашением, дважды опровергла его наивную мысль о безвозмездности общения:

– Угостишь меня чем-нибудь, прогоняющим местную тоску?

Дождавшись утвердительного кивка, красотка продолжила мелочные вымогательства:

– За три патрона я могу предсказать твою судьбу на ближайшие минут сорок.

Ник хмыкнул:

– Я прорицательствую аж на несколько часов вперед. Тридцать минут мы поболтаем с тобой о том о сем, затем, в течение еще получаса, закончу все дела «в вашей богом забытой дыре» и с чувством выполненного долга отправлюсь к себе домой, а там…

Девушка энергично мотнула головой, не дослушав Никитино пророчество:

– Это не предсказание, это намерения. Я провижу, что реальность разойдется с планами быстрее, чем ты думаешь. – Она протянула раскрытую ладонь. – Красавчик, не будь жлобом, оно тебе не идет.

В голове мелькнул целый ряд несимпатичных образов, начиная от «лоха», заканчивая «дешевым разводиловом». Но любопытство все равно победило.

– Держи, близорукая сорокаминутная Пифия, и ни в чем себе не отказывай!

Девица на издевку не отреагировала (скорее всего, тупо не знала, что такое «Пифия») и сразу же перешла к делу:

– Не очень умно появляться в этом захолустье в дорогой одежде, с полными карманами денег, и главное – без охраны. Тебя уже пасет троица гопов. Слева от тебя. Да не верти тыковкой своей пустой! Они трутся около книжной лавки.

– Познавательно. И что мне с этим откровением делать?

– Мотать на ус. В следующий раз понтуйся поменьше. Сегодня поздняк метаться, уже засветился. Дага с пацанами сладенького фраера с крючка не упустит.

– Дага? – Никита хохотнул. – Отличное имечко! Аж завидки берут. Ну, спасибо за трехпатронную науку.

Она собиралась еще что-то сказать. Например, предложить передать все имеющиеся вещички ей на «депозит» – под предлогом, чтобы добро не попало в руки гопников. Старая схема.

Он слушать не стал. Схватил проститутку за подбородок и грубо, совсем не по-джентльменски притянул к себе.

– Значит, так, лярва драная. Передай своим дружкам: если хоть одна мразота дернется, переломаю загребущие руки по самые колени. Ясно, шаромыжница? Шипеть не надо, жало к чертям вырву. Башкой кивни, что поняла. Молодчинка. Теперь вали. А патроны верни, лажовая из тебя Пифия!

Настроение испортилось окончательно – вместо милой необременительной беседы ни о чем получилось… то, что получилось. Сначала выбесил карлик с мерзким характером, сейчас деваха, жадная до чужих денег. Что за народ! Ник не часто выбирался на Лесопарк, но впечатления с каждым разом становились только хуже. Хорошо, что основные дела велись не здесь – Битца и Ясеневская община представляли собой более радостное зрелище, и народ там жил относительно вменяемый. «Бытие определяет сознание», кажется, так?