Красивая грудастая официантка принесла меню – уже четырехстраничное, випам предлагался расширенный ассортимент блюд и напитков. С интересом посмотрела на одинокую девушку, занявшую весьма недешевый кабинет.

– Вы ждете гостей?

Летиция отрицательно мотнула головой:

– Нет, хочу посидеть в тишине и спокойствии.

Грудастая не поверила – в таком откровенном наряде время в уединении не коротают, – но свои сомнения благоразумно оставила при себе.

– Что будете пить?

– Вашу фирменную настойку. И два бокала принесите, пожалуйста.

– Значит, гость все же будет? – официантка, гордая своей наблюдательностью, торжествующе улыбнулась.

– Нет. Это бокал для тебя, – Летиция доверительно подмигнула ей и ненавязчиво перешла на «ты». – А ты здесь совсем не гость.

«Негостья» заметно смутилась. Ее недельной зарплаты не хватало даже на пятьдесят граммов «фирменной», но…

– Нам нельзя пить на работе… запрещено… строго, – по растерянному лепету официантки Лю поняла, что находится на правильном пути.

– Тогда заканчивай смену, – Летиция высыпала перед ней горстку автоматных патронов. – Тебе есть кем подмениться? Мне очень нужна компания: посидеть девочками, поболтать о том о сем.

Заметив колебание – последнее перед неизбежной капитуляцией, – Лю подтолкнула к грудастой меню:

– Закажи, чего хочешь, сегодня гуляем. Угощаю.

Последний бастион сомнений бесславно пал под натиском напористой вип-клиентки.

– Я сейчас!

– Только не вздумай переодеться! – крикнула Лю вслед быстро удаляющейся, вихляющей соблазнительными бедрами официантке.

– Я бы сказал, что Пояс просит вернуть долг, – в голосе Мастера Вита появляются новые нотки. – Однако он никогда ничего не просит.

Слова Вита меня пугают. Боюсь не за себя – за себя давно отбоялся, страшно за сына. Шантаж – верное средство в нашем случае.

– Чего желает от меня его абстрактное величество?

– Послужить на его благо, – Мастер Вит раздражающе лаконичен, когда дело касается серьезных вещей.

– Какую конкретно службу? И что будет, если я откажусь? – стараюсь сохранять внешнее спокойствие, хоть сдерживаться становится все труднее.

Глава Ордена Зеркала пожимает плечами:

– Ему еще никто не отказывал, но… думаю, убьет. Вас. За сына переживать не стоит, он верен Ордену, а верных слуг Пояс бережет.

Немного успокаиваюсь, такой расклад меня устраивает:

– Так что за служба?

– Вы должны возглавить экспедицию, которая через час отправится в Москву.

– Надеюсь, это шутка? – от Екатеринбурга до столицы две тысячи километров. Огромное расстояние по меркам довоенного мира, астрономическое и невозможное – для сегодняшнего дня.

– У Пояса крайне туго с чувством юмора, – Мастер Вит неожиданно останавливается и указывает рукой куда-то в сторону. Присмотревшись, понимаю, что там окно. Стен по-прежнему не видно, но зависшее в воздухе окно выглядит почти материальным. – У вас есть две минуты.

Не даю глупому вопросу вырваться наружу, молча иду в указанном направлении. Оказывается, стены есть, но они настолько прозрачны и невесомы, что кажутся иллюзией. За окном с криками носятся дети, самые обыкновенные дети – и совсем маленькие, и уже почти подростки, – только все, как один, лысые.

– У всех лучевая, – поясняет из-за плеча Вит. – Все под защитой Пояса. Ваш вон там, видите?

Вижу, конечно вижу. Илюшка сильно вымахал за это время, но остался таким же болезненно худым. И, конечно, бледным. В нашем мире все бледные… Слезы мешают, перед глазами все плывет.

– Я могу…

– Нет, он вас не услышит, – Мастер Вит серьезен. – Это часть сделки. У воспитанника Илии нет других родителей, кроме Пояса Щорса. Нет прошлого, нет воспоминаний до четырехлетнего возраста. Такова плата за спасение – ребенок безраздельно принадлежит Ордену.

– Чего хочет от меня Пояс? – я снова родился, снова жив, но понимаю, если отвернусь, если потеряю из вида Илюшку, то… Умирать второй раз страшнее вдвойне.

– Вы пойдете в Москву, – терпеливо повторяет наставник. – Вас будут сопровождать животное по имени Зверь и Сумасшедший Люк. Люк кататоник и шизофреник, крайне редко приходит в сознание. Впрочем, это только к лучшему.

– Лето, – Летиция протянула руку растерянной официантке.