Шрифт:
– Так почему ты этого не делаешь?
– Потому, что ты еще очень маленькая змейка.
VIII
– Миура!
Кошка, гревшаяся на солнце шагах в тридцати от Неферт, казалось, ничего не услышала и тут же шмыгнула в лиловые заросли ирисов.
– Миура, постой! Мне очень-очень нужно с тобой поговорить!
– Ребенок Неферт!
Ну конечно! Только у Суб-Арефа есть это препротивное свойство появляться как из-под земли в самых неподходящих обстоятельствах!
– Я с сожалением вижу, что ты вновь преследуешь священное животное, гоняясь за ним с несомненно предосудительной целью схватить его и таскать на руках, как если бы оно являлось твоей куклой!
– Я вовсе не собираюсь таскать Миуру на руках! – воскликнула Неферт. – И вообще, эта кошка говорит! – Неферт тут же пожалела о сказанных сгоряча словах: сейчас Суб-Ареф разразится длинным-длинным нравоучением о том, что ложь является худшим из пороков, а бессмысленная ложь вдобавок не приносит никакой пользы.
– Ну и что из этого? – с большими раздражением спросил старший писец. – Разумеется, говорит, и с моей точки зрения говорит много лишнего. Кроме того, когда мы учились вместе в школе, у этой кошки была отвратительная привычка нарочно опрокидывать хвостом мой кувшинчик с толченой сажей прямо на папирус.
С достоинством кивнув собственной тираде, Суб-Ареф плавно помахал в воздухе коротковатой рукой, приказывая удалиться рослым нубийцам, и не спеша направился к дому.
Неферт остолбенела от изумления: Суб-Ареф не только поверил в то, что Миура говорит с Неферт, не только (что еще страннее!) утверждает, что учился в школе вместе с кошкой, но не находит ни в том, ни в другом ничего особенного!
– Состояние недоумения, как правило, является следствием опрометчивых поступков, – эти слова углубляющаяся в грядки ирисов Миура лениво произнесла на ходу, не забывая при этом – тоже на ходу – увеличиваться в размере.
– Ты о чем, Миура? – неохотно спросила Неферт, следуя за ней.
– Кто тебя тянул за язык сказать «эта кошка разговаривает»?
– Клянусь, я не знаю сама. Это было глупо, ужасно глупо. Как-то случайно вышло.
– Вы оба абсолютно не умеете молчать – и это одна из причин, по которой я еще десять раз подумаю, насколько серьезно мне надлежит иметь с вами дело.
– Мы оба? Ты говоришь обо мне и Нахте?
Кошка остановилась и величественно уселась среди цветов.
– Миура, милая Миура, – взмолилась Неферт, подбирая подол столы и опускаясь на землю рядом с кошкой. Я непременно должна тебе рассказать…
– О том, что твой брат ничего не имеет против взять тебя в жены.
– Нахт меня любит, Миура! Он сам мне это сказал! Я не пойму, почему я сама не своя от радости – ведь я это знала и так! Потому, что я его знаю, знаю как саму себя!
– Хорошенькое сравнение. Если ты кого-либо не знаешь совсем, так это именно себя. Но опустим его. – Миура шевельнула хвостом. – Ты знаешь своего брата – это такая же правда, как то, что ты его не знаешь.
– Ты злая кошка, Миура! – Неферт ударила себя рукой по колену. – Разве можно знать и не знать одновременно?! И как я могу тебе поверить, когда нам с Нахтом даже не надо разговаривать – мы понимаем друг друга с одного взгляда, и этого довольно! Я тебе не верю!
– Я и не предлагаю тебе верить – это не имеет смысла. А вот подтвердить свое утверждение доказательствами я, пожалуй, намерена. Если ты не боишься их от меня получить.
– Я ничего не боюсь! Я люблю Нахта – доказывай все, что тебе хочется.
– Сегодня ночью, в беседке у пруда, у твоего брата будет довольно занятная тайная встреча.
– С танцовщицей Яхи?!
– Однако, ты отменно уверена в его чувствах.
– Нет, я знаю, что ему нет никакого дела до Яхи. И до всех других женщин.
– Да, эта встреча не с женщиной.
– Тогда что же это за встреча?
– Я полагаю, тебе лучше выяснить все самой.
– Но каким образом?
– Разумеется, подслушав.
– Миура, но ведь подслушивать скверно!
– Как когда.
– Кроме того, это невозможно! К Нахту нельзя приблизиться так, чтобы он этого не услышал! Хотя знаешь, Миура, – Неферт невольно приподнялась, – в беседке есть большая деревянная кадка для букетов. Она высокая и стоит в углу! Ведь я могу заранее в нее спрятаться!
– Ты недооцениваешь своего брата. Помимо острого зрения и тонкого слуха он, как всякий совершенный воин, наделен звериным чутьем присутствия. Он обнаружит тебя, даже если ты не будешь шевелиться и дышать. И не поблагодарит.
– Ты злая кошка! Зачем же ты предлагаешь мне то, что невозможно сделать?