С Борисовым Антон встретился на конспиративной квартире почти на час позже, чем они договаривались. Дважды у него возникало подозрение, что за ним ведется слежка, и оба раза ему приходилось очень ненавязчиво и аккуратно уходить, проверяясь. Главное, не показать раньше времени, что ты ее обнаружил. Пока наблюдатели находятся в неведении, никаких дополнительных мер они принимать не будут. Но если зародится подозрение, что ты слежку заметил, то система мгновенно усложнится. Может усложниться до такой степени, что заметить слежку станет почти невозможно.

Антон все это знал очень хорошо, знал, как можно вести наблюдение несколькими сменяющими друг друга бригадами, как можно вести его с помощью технических средств. Будь ты хоть семи пядей во лбу, а хорошо подготовленный противник тебя обязательно переиграет. Поэтому он изо всех сил демонстрировал безмятежное состояние духа и радужное мировосприятие. А то, что его потеряли в гипермаркете наблюдатели, если таковые и были, то дело вполне допустимое. С их стороны. И второй раз тоже. Они же могли не знать, что из офисного центра есть второй выход и что он был открыт.

– Так ты уверен или не уверен, что за тобой было наблюдение? – во второй раз спросил полковник Борисов, набычившись и барабаня пальцами по крышке стола.

– Нет, не уверен, – заявил Антон. – Я даже старался не проверяться лишний раз, чтобы не возбуждать у них подозрения. Просто они сами меня потеряли, если «они» были.

– Уверен, что ушел от слежки?

– Абсолютно!

– Абсолютно, – передразнил его Борисов и вздохнул. – Ладно, не верить я тебе не могу, все-таки не первый день работаешь. Будем считать, что квартиру ты мне не «спалил». Что по делу?

Антон уже достаточно хорошо уложил у себя в голове все доводы в одну цепочку, чтобы теперь, не сбиваясь и не мямля, изложить все шефу в лаконичной убедительной форме. Борисов удивленно посмотрел на молодого оперативника, потом откинулся на спинку кресла и покачал головой:

– Как-то у тебя все лихо увязывается! Выставку привезли, заранее копии подготовили, консультанта убрали, ювелира убрали, полковника Бельшицкого убрали, Сеню Морячка и старшего лейтенанта Козлова убрали. Все, теперь вывози драгоценности по не установленному полицией каналу, и концы в воду. Остается международный скандал, и мы по уши в дерьме.

– Остается еще мадам Валери, – напомнил Антон, – остается Слепень со своими ребятками и со своим интересом ко мне.

– Остается еще старший научный сотрудник музея Славина, – добавил Борисов.

– Возражаю!

– Почему?

– Она не замешана.

– Доводы, Антон, доводы, фактики!

– Не ее тип характера. Такие в конфликт с законом не вступают. Такие даже улицу только на зеленый свет переходят. И еще, если человек ушиблен каким-то делом, то он грязи в этом деле не допустит. Это как настоящий фанат спорта, который никогда не одобрит договорных матчей или поединков. Нет, она не замешана.

– Это впечатления, Антон, а они могут обманывать. Но, допустим, что ты прав. Тогда как, по-твоему, будут развиваться события и в какой момент мы сможем вычислить организаторов и исполнителей и прижать им хвост? Я не случайно напоминаю про исполнителей, потому что нам важно не вину доказать, а в обязательном порядке драгоценности вернуть.

– Я понимаю, – кивнул Антон.

– А понимать мало, надо трезво оценивать ситуацию, надо сознавать личную ответственность за срыв операции. А ты мне впечатления приводишь вместо доказательств и рассказываешь о возможной за тобой слежке. Ты отдаешь себе отчет, что можешь ошибаться с точностью до наоборот? Ведь прямых улик в твоих руках нет. Более того, ты почти расшифрован. И расшифрован как раз человеком, которого мы подозреваем – француженкой.

– Интересно получается, Григорий Максимович, – рассмеялся Антон, – моим впечатлениям вы не верите, а в историю с портретом поверили. Портретное сходство тоже ни о чем не говорит. Это может быть случайностью, капризом природы. А вы на основании этого уже сформулировали обвинение.

Борисов поперхнулся, бешено уставился на Антона, но потом как-то обмяк, покрутил головой и расхохотался во весь голос:

– А ты молодец, поймал меня! Гляди-ка, каков! Ну ладно, уел капитан полковника. Хорошо, что ты предлагаешь?

– Для вашего спокойствия и чистоты эксперимента я продолжу общение со Славиной. Возможно, что в момент, когда мы приблизимся к разгадке, она себя и выдаст чем-то. Это если объективно, но я повторяю, что в ее причастность не верю. Второе, я продолжу работу со Слепнем. Постараюсь придумать приманку, чтобы он мной заинтересовался еще больше, хотя он и так явно строит на мой счет планы. Очень он хочет под старость получить хороший куш и уйти в тень. Этот вариант надо использовать. Я не верю, что у него не осталось никаких каналов без Бельшицкого и Сени Морячка.