Я прихожу домой уже ночью. Я жутко устала, хочу есть и меня шатает из стороны в сторону, словно на улице неистовый ветер. Поднимаюсь на лифте. Гляжу на себя в мутное отражение створок и протяжно выдыхаю. На кого я похожа? Надо принять ванну и пойти спать, иначе завтра я не смогу даже руками шевелить.

Выхожу в коридор. Облокачиваюсь ладонями о стену и неожиданно слышу музыку, доносящуюся из комнаты. Наверно, это Морти играет на рояле. Я думала, он забросит это занятие после смерти Терранса и Лис, но, тем не менее, по квартире разливаются громкие и решительные аккорды чего-то пронизывающего и драматичного. И я бреду на эти звуки, одновременно желая увидеть Цимермана и боясь его реакции, ведь я пришла ни с чем; не сумела выкрасть револьвер, и мы вновь застыли на одном месте.

Распахиваю дверь.

Старик замирает с вытянутыми руками, но не оборачивается. На какое-то мгновение мне кажется, что его плечи дрогают, а грудь судорожно опускается. Не знаю, почему, но я вдруг подхожу к нему. Сажусь рядом, кладу голову на его плечо и крепко зажмуриваюсь, потому что неожиданно чувствую невозможную боль Морти. Наверно, он уже успел меня похоронить; наверно, он уже потерял всякую надежду и почувствовал себя как никогда не только одиноким, но и виноватым. Я сжимаю в пальцах его локоть и тихо спрашиваю:

– Что это за мелодия?

Мортимер не отвечает. Кладет ладонь поверх моей руки и опускает вниз голову так резко, словно совсем не в состоянии ее держать. У меня внутри все переворачивается.

– Эй, тебе вредно так волноваться. Не тот возраст, слышишь?

Цимерман дергает губами. Наконец, смотрит на меня, но вдруг вновь отводит взгляд, будто ему очень сложно держать себя под контролем. Я решительно выпрямлюсь. Твердо гляжу на старика и говорю:

– Я здесь, все в порядке, Морти. Со мной все в порядке.

– У меня не было детей. Хотя нет, был один. Терранс. Я не мог стать ему отцом, ведь он в нем не нуждался. Он всегда был самостоятельным, смышленым, а потом появилась и Лис, и мы, скорее, стали друзьями, нежели родственниками. С тобой все иначе. – Он опять смотрит на меня, и его губы растягиваются в болезненной ухмылке. – Ты – дикий огонь, и тебя нужно усмирять. С тобой нужно быть рядом. Можно, конечно, обжечься, но так ведь со всеми детьми, верно? Со всеми родными людьми. Я потерял Терранса. Потерял Лис. И если я потеряю и тебя…, я не смогу так, Эмеральд. Дорогая, ты пробралась внутрь меня, а я принял тебя, потому что давно нуждался в ком-то, о ком хотел заботиться. Понимаешь?

Я поджимаю губы и вновь кладу голову на плечо старика. Меня трогают его слова, и я чувствую, что тоже не отношусь к нему, как к второстепенному персонажу. Он заменяет мне Колдера. Наверно, он мне гораздо ближе, чем раньше я могла предположить.

Еще раз кривлю губы и касаюсь пальцами клавиш. Они такие мягкие, и звук мягкий, будто я едва их трогаю. Играю что-то, а затем Морти тоже присоединяется ко мне. Долго нам пришлось идти к этому равновесию. В конце концов, близкие люди не только любят друг друга, но еще и ссорятся, и волнуются, и иногда ненавидят один другого. Но каждый раз они возвращаются к тому же: им хорошо вместе, а расстаться не сложность, а ошибка.

В квартире никого кроме меня и Цимермана. Я ищу Венеру, звоню Саймону. Но они не выходят на связь, будто испарились. Это начинает всерьез волновать меня. Устало иду к себе в комнату, сбрасываю грязную одежду и, едва успеваю, натянуть джинсы, как вдруг слышу звонок от Блумфилда. Слава богу.

– Куда ты пропал?

– Родди! – довольно кричит он и нервно смеется. – Черт, черт, черт! Ты жива? Ох, то есть, да, ты жива, но где ты? Куда ты исчезла? Тебя не было целые сутки!

– Тише, ковбой, выдохни. – Усмехаюсь я, надевая носки. – Это длинная история. Не хочу рассказать обо всем по телефону. Приходите, я вас жду в штабе.

– Нас? – переспрашивает Саймон. – В смысле?

– В прямом. Тебя и Венеру.

– Венеры со мной нет.

– Что? – я ловко выпрямляюсь. Один носок падает на пол, а в груди у меня внезапно образуется нечто колючее и неприятное. – Как это нет? Где она тогда, если не с тобой и не дома? Сейчас уже поздно. Гулять по ночам – ужасная затея, тебе так не кажется?

– Но…, я не знаю. Она…, - парень затихает, я буквально вижу, как он хмурит брови, и сама недоуменно морщу лоб. – Может, она вышла ненадолго? В магазин, или…

– Не говори ерунду. В какой магазин? Черт. – Я неуклюже натягиваю второй носок, и бегу обратно к Мортимеру. Тот до сих пор сидит за роялем. – Слушай, Морти, а куда наша рыжая провидица испарилась?

– Как куда. – Старик закрывает ноты и поднимается с кресла. – Гуляет с Саймоном.

– Что?

– Она сказала, что они будут ждать тебя у него дома, на случай, если ты не сможешь добраться до штаба. А что-то случилось?

– Нет, кроме того, что она не с Саймоном. – Я слышу, как на другом конце провода Блумфилд выругивается, и крепко закрываю глаза. Черт, черт. Меня начинает не на шутку мутить, и я с ужасом вспоминаю слова, которые сказала, сидя здесь, в коридоре, не думая, но теперь я готова кричать от безысходности: ты – запасной вариант. Если у меня вдруг что-то не выйдет, ты пойдешь и прикончишь любого, кто встанет на пути. Нет, нет, о, нет! Закрываю руками лицо и шепчу, - она пошла к Сомерсету.