– Если бы вы меня спросили – а добавился ли к его списку друзей кто-то из разведки? – я бы так сразу и не ответила… У него в разведке были люди, к которым он не просто питал слабость, он их обожал. Но в баню или на теннисный корт он с ними не ходил. Вообще, баня и корт как место, где формируется какая-то команда против другой команды, – для него это исключено. Команда – да! Он человек команды, будет ее формировать, без нее он просто слепой. Но не против кого-то. И не в бане, понимаете? Но сказать, что какие-то люди из разведки стали у него домашними гостями, дружили семьями?.. Может быть, я чего-то не знаю, но мне кажется, что при всем при том, что он какие-то человеческие приобретения для себя здесь сделал, кого-то к сердцу приблизил, но друзья у него одни и те же через всю жизнь.

Общение между руководителями разведки продолжалось и после рабочего дня, в воскресные и праздничные дни. Примаков и его заместители были соседями, жили в дачном поселке Службы внешней разведки в соседних домиках.

Дачный поселок входит в единый комплекс Службы внешней разведки в Ясенево. Это хорошо охраняемое, малолюдное, невидное и комфортное место. Говорят, что поселок строился в чисто служебных целях – в качестве гостевых домиков для приема руководителей братских разведок. Но поселок оказался таким симпатичным, что Крючков сам там обосновался и поселил своих заместителей и начальников важнейших направлений.

Каждому положен дом, в котором все есть – газ, вода, отопление, канализация, казенная мебель. Когда Крючков освободил свою дачу, Примаков не захотел в нее переезжать – это был большой дом на немалую семью. Евгений Максимович в тот момент был один (еще не женился во второй раз) и сказал:

– Ну зачем мне такая большая дача? Отдайте тому, у кого семья большая.

И занял другой, вовсе не директорский домик. Это как бы не соответствовало высокому положению начальника разведки, но его нисколько не смущало. Чисто, уютно, удобно – и этого достаточно. Он не ставил перед хозяйственниками задачу – сделайте мне какую-нибудь мебель особенную, чтобы поприличнее выглядеть. Одно из преимуществ поселка: там стоят мощные спутниковые антенны, и можно смотреть любой телевизионный канал, не только российский. Но Евгений Максимович не большой любитель сидеть, уткнувшись носом в голубой экран. Разве что перед футболом не может устоять.

Покинув разведку в начале 1996 года, Примаков в определенном смысле остался в разведке. И после назначения министром иностранных дел Примаков продолжал жить в Ясенево. И выехал оттуда уже тогда, когда стал премьер-министром. Дачная жизнь в Ясенево, кроме всего прочего, оставляла министру иностранных дел возможность работать в тесном контакте с разведкой. Примаков, когда был министром, рассказывал:

– Мы неофициально собираемся – несколько человек, представители разных ведомств, занимающиеся внешней политикой, – и обсуждаем актуальные проблемы. Это необходимо. Так делается во всем мире.

Я спросил тогда у Евгения Максимовича: помогают ли ему как министру иностранных дел материалы разведки?

Он ответил необыкновенно серьезно:

– Очень помогают. Те материалы, которые я получаю как министр, важны и необходимы.

Я не удержался от другого вопроса:

– Работа в разведке дала вам уникальную возможность узнать даже самые интимные подробности жизни ваших коллег-министров. Теперь, глядя во время переговоров на какого-нибудь министра, вы, наверное, думаете: а я ведь знаю, сколько у тебя любовниц?..

Примаков рассмеялся:

– Конечно, руководитель разведки обладает знаниями, которые может потом использовать и на другом посту. Это ясно. Но в то же время для меня это невозможно – надавить на партнера: я о тебе кое-что знаю, поэтому сделай то-то и то-то! Я такими делами не занимаюсь!

Преемником Примакова стал генерал Трубников, который у Евгения Максимовича был первым замом. Вячеслав Иванович Трубников говорит ясно, четко, уверенно. По отзывам коллег, он так же хорошо пишет и формулирует свои мысли. Прекрасно знает английский. У него аккуратный пробор, очки с большими стеклами. Он почти не улыбается и осторожен в выражениях – еще осторожнее, чем Примаков. Трудно было представить себе, что Трубников немалую часть жизни пользовался журналистским прикрытием – то есть в заграничных командировках выдавал себя за журналиста.

Вячеслав Трубников – профессиональный индолог, и вся его работа в разведке связана с этой страной. Он изучал хинди в МГИМО, после института его пригласили в КГБ и послали получать специальную подготовку в разведывательную школу № 101, которая много раз меняла свое название, превратившись затем в краснознаменный институт имени Ю. В. Андропова, а теперь в академию. Первая же заграничная командировка была в Индию.

Дипломат, внешторговец или журналист вряд ли счел бы это большой удачей – ни с карьерной, ни с материальной точки зрения. Советские люди, приезжая в Индию с ее тяжелым климатом, быстро разочаровывались: «страна друзей», любимая Кремлем, пренебрежительно относится ко всем иностранцам. Это в Африке наши чувствуют себя белыми людьми, а индийцы на бытовом уровне ведут себя страшно бесцеремонно.

Но для начинающего разведчика это была необыкновенно выигрышная точка. Индия – место, где можно было развернуться и показать себя. Нигде советская разведка не позволяла себе таких масштабных операций, как в Индии. Нигде не было такой благоприятной среды. Работу облегчало наличие большого слоя борцов за независимость Индии, которые ненавидели Англию и Соединенные Штаты, не принимали западную культуру и потому демонстрировали готовность к сотрудничеству с советскими людьми. Индия была единственным крупным государством, которое не осудило ввод советских войск в Афганистан.