И уже не существовало ничего, а губы все шептали:

– Вернись...

Люба

Умирать не страшно. К этому выводу я пришла еще тогда, шесть лет назад. Но уйти за грань не дали: спас какой-то оборотень, ни его имени, ни его самого я не знала. И только сны, что приходили каждую ночь... Одни и те же каждый раз. Пытка. После них становилось так больно... От осознания того, что никогда... Никогда мое сердце не будет так биться в любовной лихорадке...

За то время, что он со мной, я... Я полюбила его, хотя и прекрасно понимала, что это всего лишь моя воспаленная фантазия...

– Ты?

– Удивлена?
– он мягко скользил по комнате, подходя ближе ко мне. Нечто пугающее было в его дикой, животной грации. Глаза янтарного цвета с вертикальными зрачками мерцали в темноте. Весь его облик походил на хищника, готовящегося к атаке. Но почему-то я была уверена, что вся сила мужчины будет направлена не на меня, если, конечно, доводить не буду.

– Мягко сказано. Что ты здесь забыл?
– спокойный и тихий голос. Некого пугать, некого бояться. Хоть какую-то каплю времени, пускай и ничтожно малую, можно побыть собой, наконец, стянув душную маску с лица.

– Ночь - мое время. А я люблю гулять по снам, - нахальная улыбка приподняла уголки его губ. Соблазнительных губ. Таких манящих... Которых безумно хотелось касаться пальцами, проводить по ним языком, ощущая его вкус...

– В гости тебя никто не звал, - пробурчала скорее себе, чем ему, стараясь отвлечься от столь диких мыслей.

– Мне не требуется приглашение. Если я хочу чего-то, то рано или поздно добьюсь своей цели, - из воздуха появилось кресло, на которое уселся мой наглый гость.
– Присаживайся, - мужчина похлопал по своим коленям.
– Нет в ногах правды, - и все та же ехидная улыбочка.

Думаешь, струшу? Не дождешься!

– Ты, как всегда, прав, милый, - хлопнув ресницы и облизав губы, уселась на предоставленное место, обвив руками его шею, дабы не свалиться. Да и просто было приятно касаться его кожи, тепло которой грело пальцы, его темных волос, слегка жестковатых и таких густых.

Мой ночной гость закрыл глаза: то ли ему было приятно, то ли наоборот. Я не могла понять его. Да и вообще все то, что связанно с ним вводит в ступор, заставляющий ощерить клыки и защищаться до последнего вздоха. Нет, не боюсь его, просто... Не знаю, как объяснить...

– Не думал, что ты осмелишься, - все так же, не открывая глаз, произнес он, обвивая руками мою талию. И я позволила, прекрасно понимая, что это всего лишь сон, и здесь можно быть настоящей, слабой и маленькой, а не бесчувственной пешкой чужих игр. Страшных игр.

Постоянно присутствовало такое ощущение, будто что-то темное сгущается над стаей, что-то древнее и пугающее.

У него такие теплые руки... Даже сквозь футболку ощущался жар его тела. Он не был обжигающим, нет. Он был именно теплым.

– Знаю, - положила голову на плечо ночного гостя и закрыла глаза, слушая, как стучит его сердце... Тук-тук. Тук-тук. Этот звук был сейчас таким важным. Хотелось вот так провести всю жизнь в надежных объятиях мужчины, которому, почему-то, уже доверяла и любила, даже толком не зная его. Просто где-то глубоко внутри поселилось чувство, что он никогда не предаст, никогда не уйдет просто так, из прихоти, никогда не отвергнет.

Молчал он. Молчала я. И эта тишина не напрягала, не рождала стремления заполнить это пустоту. Просто было уютно в его крепких руках, которые так крепко держали меня, будто их хозяин боялся, что я - всего лишь мираж, призрак, который во-вот раствориться в предрассветной дымке.

Что-то надломилось внутри, и первая слезинка заскользила по щеке, оставляя за собой дорожку. Слезы... Я плачу в первый раз за последние шесть лет. Плачу на груди мужчины, которого практически не знаю. А почему?

Просто, когда-то давно, когда еще это было возможным, мечтала вот так же сидеть с тем, кому буду нужна. Теперь... Это не возможно. Не хочу ломать чью-то судьбу. Особенно его. Да и о чем я? Мы друг другу никто, и от этого легче... Но почему же от осознания этого так щемит в груди? Мне просто было жалко себя, все то, что было потеряно раз и навсегда. Да меня считали изгоем, эдакой пацанкой в стае. Я ненавидела всех их, но не могла не защищать, прекрасно понимая, что ни дети, ни старики не виноваты в моих ошибках. Никто не виноват.

– Ты плачешь?
– он был удивлен. Пальцы поймали очередную слезу, готовую сорваться вниз.

– Удивлен?
– всхлипывая и пряча лицо у него на груди, спросила я.

– Обычно у нормальных девушек немного другая реакция, - мужчина замолчал, а потом добавил:

– Совсем другая реакция.

– Я - ненормальная девушка, - спокойный и безжизненный голос. Даже сама поразилась столь безразличному тону, бившему сильнее плети. С правдой всегда так. Расцепив пальцы и убрав их с его шеи, попробовала встать, но попытки не увенчались успехом.