— Ты… зачем… Господи, Ирг, да за что?! Неужели ты так хочешь со мной переспать, что готов вот ТАК унизить?? Да как же вы все мне надоели, ненавижу, ненавижу!!

С грохотом захлопнулась входная дверь.

А я прислонился горящим лбом к прохладной кафельной стенке и закрыл глаза.

Альфи, Альфи… Лучше бы ты меня ударила. Или посмеялась, назвав идиотом, швырнула кольцо прямо в рожу… Но всё гораздо страшнее. Ты просто мне не веришь. Причём не веришь настолько, что и на миг не допустила, что это предложение — всерьёз. Что это не издёвка, не очередная неуклюжая попытка мужчины навешать лапши и затащить тебя в постель — а настоящая, вымученная правда. Ты знаешь, как я хочу тебя — но ведь это ещё не всё. Я понял, что на самом деле хочу разделить с тобой целую жизнь. Что я люблю тебя…

Почему же я не сказал ей этого? Впрочем, какая теперь разница… Слишком поздно. Это действительно конец, тупик, из которого нет выхода. Она теперь точно уедет — завтра, а, может, уже сегодня ночью. Она гордая, она ни за что не станет терпеть унижение, даже ради Саби и Тома. И в очередной раз начнёт новую жизнь — где-нибудь подальше отсюда, без нас. Без меня…

Ну и пусть. Наверное, так даже лучше. Саби с Томом переживут, вместе им будет легче. А я — какая разница? Как в той моей песне — «Нет смысла». Его не осталось, ни в чём. Вены вскрыты, впереди лишь агония… Пусть.

Я долго ходила по пустым ночным улицам — в этом благопристойном районе действительно пустым. Сначала душила дикая злость, потом — слёзы. Ирг, Ирг… как же ты мог? Неужели я ошиблась, и ты такой же, как все?!

Как сегодняшний самоуверенный чиновник, настойчиво сующий свою визитку, как тот весёлый бригадир-ремонтник в новой квартире Саби и Тома… Последний «благородно» предложил мне свой обеденный бутерброд в обмен на обещание срочно выйти за него замуж. А для этого — сегодня же вечером поехать к нему «знакомиться с будущей роднёй». И всё это приходилось выслушивать с вежливой улыбкой, превозмогая желание настучать по их самодовольным мордам… Как же я устала!! Куда бы не приехала — в «цивильную» Европу, в отдалённый военный гарнизон в России, на литовское Побережье — везде происходит одно и то же. «Неотразимые» местные кобели с места в карьер идут «на абордаж», их завистливые подруги стремятся отравить жизнь… Ну, почему так происходит, почему, что я делаю не так?! Ведь даже тогда, когда я назло самой себе подстриглась чуть ли не налысо и ходила в жутких балахонах, «извращенцев-любителей» хватало с избытком! Дядя Алгис тогда смеялся и говорил: терпи, ты вся в маму; мне, бедному, до сих пор приходится от неё жеребцов отгонять… Утешил.

Вот что, что мне теперь делать?! Кто посоветовал Иргу устроить этот фарс с предложением? Или он сам это придумал? Зачем?? То есть, понятно зачем, но всё-таки… Я так надеялась, что он меня хоть немножечко уважает, что он не собирался меня унижать. Зря надеялась… Всю жизнь твердишь себе — верить нельзя НИКОМУ, и каждый раз всё равно ошибаешься, раскрываешь душу, а потом долго зализываешь раны. И в этот раз будет так же.

Наверное, всё же стоит поговорить с Сабиной, она мне стала как сестра. Извиниться за то, что уезжаю, попытаться объяснить — что после этого физически не смогу нормально общаться с Иргом, даже исключительно по делам. Совесть моя тут почти чиста: в фестивале они уже участвуют, в новой квартире вовсю идёт ремонт… Вот только крёстной для маленькой Гинтаре мне уже не быть. Но ничего, переживу…

Через два часа я окончательно замёрзла и решила возвращаться. Надо срочно выпить чего-нибудь горячего и лечь спать. «Утро вечера мудренее» — говорила моя мама. Так и есть; я уже успокоилась, а завтра — завтра будет новый день. И — маленькая надежда на то, что Ирг всё же поймёт, как меня обидел, и попросит прощения. А я смогу поверить ему снова. По правде, мне очень этого хочется…

Я обошла вокруг дома, пытаясь разглядеть свет за зашторенными окнами. Везде темно… Только на увитом виноградом балконе колышется странная красная точка. Я понаблюдала за ней и поняла, что это, оказывается, сигаретный огонёк. Но ведь у нас вроде бы никто не курит… В следующую секунду горящий окурок отвесно полетел вниз, чуть мне не на голову. С балкона раздалось характерное позвякивание, потом приглушённое ругательство — и пустая коньячная бутылка приземлилась рядом на клумбе. На балконе зажёгся новый красный огонёк…

Ирг не спал. Предсказуемо пил, а ещё курил одну сигарету за другой. Значит, нервничает, значит, ему есть, о чём подумать… Захотелось подняться к нему, выкинуть нафиг всю отраву и попытаться поговорить. Ему сейчас плохо. Что бы он ни натворил — я, наверное, так и не смогу относиться к нему хуже. Ну, может, выпил лишнего, брякнул очередную глупость… Возможно, это я виновата: не смогла удержать его на безопасном расстоянии, сама периодически забывалась и не скрывала своей симпатии, позволяла лишнее и ему, и себе. Эгоистка…

Я тихонько открыла дверь и проскользнула на кухню. Не зажигая свет, поставила чайник, нашарила на полке чашку. Выпила обжигающий чай и наощупь двинулась обратно. На столе так и стояли неубранные кофейные чашки. Рука скользнула по одной из них и вдруг наткнулась на маленький холодный предмет. Кольцо! Оно всё ещё валяется тут… Я машинально взяла его и подошла к окну; тусклый свет дальних фонарей причудливо преломился на искусной огранке большого светлого камня. Надо же, оно, похоже, настоящее… Я почувствовала, что не могу бороться с искушением, и, воровато оглянувшись на дверь, надела кольцо на безымянный палец. Оно пришлось ровно впору.

Да, красивое, очень стильное кольцо, я бы хотела себе такое… Я аккуратно сняла его и положила обратно на стол. Поднялась к себе, на цыпочках пройдя мимо комнаты Ирга, и легла спать.

Ворочалась, ворочалась… Где там! Мысли всё время возвращались к одному и тому же. К Иргу… Я чувствовала, что если пойду сейчас к нему, то выяснение отношений неизбежно выльется в то, чего я всеми силами пыталась избежать. И едва ли это будет его инициатива…

«Стоп, ты что, сдурела, женщина?! — одёргивала себя я. — Ты соображаешь, куда тебя несёт?! Совсем ты запуталась… Дождись хоть утра, остынь, ночные разговоры с Иргом — это очень опасная привычка, ты должна думать головой, а не другим местом! Ты только всё усложнишь…» С этими праведными мыслями я встала, натянула длинную футболку и решительно вышла в коридор.