Доминантный самец защищает свои гнезда круглые сутки, и с появлением самки, готовой отложить икру, его усилия наконец вознаграждаются. Как только дело сделано, он гонит партнершу прочь и вновь принимается охранять территорию, беспрерывно махая хвостом, чтобы снабжать кислородом свежеоплодотворенные икринки.

Отвлечь его может только одно.

Новая самка, готовая к нересту.

Стоит синежабернику покинуть свое гнездо, как все его усилия идут прахом: более слабый самец выскакивает из укрытия и заново оплодотворяет икру.

Тот же выстрел из проезжающей машины, только в живой природе.

Таких самцов называют халявщиками.

* * *

В эту минуту, когда в гостиной стоит зловещая тишина – ни птичьего щебета, ни трезвона мобильника, – я могу дословно воспроизвести лекцию о брачном поведении синежаберников.

Вот только на экзамене я не написал в соответствующей графе ни слова.

Проспект «Друзей животных» краснеет поверх груды тетрадей, как пятно на брюшке черной вдовы. Я опускаю взгляд на часы. Дегустация вот-вот начнется. Я захлопываю книги, а следом и ежедневник. Впервые со дня экзамена смотрю на секундную стрелку, ощущая быстротечность времени, хватаю ключи и уверенно иду к двери.

Майкл де Вито-мл. Мелоди

От одного запаха Мелоди все волоски у меня на шее встают дыбом.

По ночам мы лежим вплотную друг к дружке. Живот к спине. Молочный шоколад в сахарной глазури. Тело Мелоди липнет к моему, и мой дружок встает, упираясь ей в бедра, такие гладкие и блестящие в ночном свете. Я вдыхаю исходящий от нее аромат ванили и коричневого сахара… Просто словами не передать! Мы прижимаемся друг к другу, ни на секунду не размыкая объятий.

Когда я впервые вдохнул чудесный запах Мелоди, она стояла на кассе в супермаркете «Шопрайт». Волосы цвета карамели рассыпаны по плечам, точно ревущий водопад. На футболке видны только буквы «оди» и «лит». Я стоял перед ней, словно конкурсант на шоу «Колесо фортуны», тихонько щелкал пальцами рядом с ширинкой и пытался отгадать слово.

И тут она отбила очередному покупателю чек, взяла с кассы какой-то флакончик, спрыснула запястья и потерла ими шею.

Тогда-то я и прочел надпись на футболке:

«Мелоди рулит».

Дорожный знак, указывающий прямо на небеса! В воздухе запахло ванилью, как в отделе мороженого. На языке я ощутил сладкий вкус коричневого сахара.

Когда подошла моя очередь, единственное, что пришло мне в голову, – накупить этого спрея, чтобы завоевать Мелоди. Поэтому я не стал расплачиваться, а бросился назад – набрать столько флакончиков, сколько смогу унести. По дороге я чуть не сбил с ног свою соседку миссис Лаудер.

– Осторожнее! – вскрикнула она.

Но я мог только щелкать пальцами в такт имени Мелоди – что за имя! Так и хочется повторять его снова и снова.

В отделе, где расставлены всякие пахучие бутылочки, я сразу узнал ванильно-сахарный спрей по картинке на этикетке и сгреб в охапку восемь флаконов. До кассы я донес только шесть. Ох уж эти руки-крюки… Я свалил их в корзину, в которой уже лежало арахисовое масло «Питер Пэн», набор губок «Аякс» и журнал «Ворлд реслинг энтертейнмент».

Миссис Лаудер сохранила за мной место в очереди – словно место в раю! Так что я снова занял его и встал перед Мелоди. А она подняла на меня свои глазища цвета голубых «Скиттлз» и сказала:

– Здравствуйте!

А потом добавила:

– Этого вам хватит надолго.

Тут-то я и протянул ей три флакончика с ванильно-сахарным спреем. Я знал, что это мой шанс, поэтому заглянул в ее огромные глаза и прощелкал пальцами в такт словам: «Будь моей девушкой!»

Мелоди отвела взгляд, но флакончики взяла.

– Ой… спасибо! Увидимся позже.

Я аж пальцами прищелкнул: «Да!» Забрал покупки и пошел к выходу. Да, Мелоди, увидимся позже!

Когда я переходил дорогу, машины с визгом тормозили, а один шофер заорал:

– Придурок, етьтвою!

За спиной у меня миссис Лаудер кричала, чтобы я был осторожнее.

Дома, чтобы нескучно было ждать, когда наступит обещанное Мелоди «позже», я врубил группу «Джет», а сам встал перед зеркалом и начал шевелить губами, будто пою под фонограмму. Я громко топал в такт барабанному «та-та-та», горстями запихивая в рот «Скиттлз», пока язык у меня не сделался зеленым, как у Джорджа Стила по прозвищу Зверь.

Я зарычал на свое отражение в зеркале и высунул язык – совсем как Зверь.