Шрифт:
Услышав его выговор, Ратлидж спросил:
— Вы, случайно, не канадец?
— Жил там какое-то время. В провинции Альберта. Ну и красивая же страна! Вы там бывали?
— Нет, к сожалению, — ответил Ратлидж. — Зато я был знаком со многими канадцами на фронте.
Мужчина протянул руку, и Ратлидж ее пожал.
— Моя фамилия Шоу. А вы не из Дорсета?
— Ратлидж. Я из Лондона.
— Терпеть его не могу. Народу много, дома старые, на улицах грязь. Там невозможно дышать.
— Да. — Ратлидж понимал, что имеет в виду Шоу. — У вас здесь родственники? — спросил он, надеясь разузнать что-нибудь у нового знакомого о Моубреях.
— Я племянник Дентона. После того как меня выписали из госпиталя, он взял меня под свое крыло. Врачи пока не отпускают меня назад в Альберту, и я еще не решил, что делать дальше. — Шоу поморщился. Видимо, он не привык рассказывать о себе незнакомым людям. И не хотел наживать дурную привычку… — Извините! Обычно я не такой болтливый. А все из-за проклятого мальчишки!
— Да я и не против. Уж лучше говорить, чем принимать лекарства, которые в госпиталях назначают от боли.
— Точно! — Шоу встал и глубоко вдохнул. — Пилюли все равно действуют недолго, — продолжал он уже не с таким измученным видом. — Спасибо, что не осуждаете меня.
Ратлидж кивнул; Шоу толкнул дверь и вошел в бар. Он как будто боялся, что, если останется, ему придется признаться в чем-нибудь еще, чего ему делать не хотелось.
Глава 5
Ратлидж пошел было к машине, но потом передумал. Он вернулся к дому констебля и несколько раз постучал. Ему снова никто не открыл.
Женщина, которая деловито подметала дорожку у соседнего дома, прикрыла глаза от солнца и сказала:
— Если вам нужен констебль Трут, его нет дома.
— Вы не знаете, где его можно найти?
— Вы по делу или что-то случилось?
— Я хотел спросить его, как выращивать кабачки, — усмехнулся Ратлидж.
Соседка ухмыльнулась. Видимо, она нисколько не обиделась:
— До вечера он вряд ли вернется. Видите ли, наш констебль пока не женат, ну и не пропускает ни одной юбки!
— Значит, он часто не бывает дома? — с любопытством спросил Ратлидж.
— Его чаще можно найти там, где бывает дочка миссис Дарли. Ох, боюсь, водит она его за нос! А сама хочет выйти за Дэнни Маркера. Дэнни работает в Ли-Минстере, а в Чарлбери приезжает только по выходным.
Ратлидж понял, что соседка констебля — прирожденная сплетница…
— Я хотел поговорить с Трутом о том дне, когда рядом с Синглтон-Магна убили женщину. Вот интересно, не видели ли тогда в Чарлбери посторонних людей?
Соседка склонила голову набок и окинула его внимательным взглядом:
— Вы, случайно, не из лондонских газет будете?
— Нет, — словно извиняясь, ответил Ратлидж.
Соседка вздохнула:
— Так я и подумала. Должно быть, вы тот самый лондонский полицейский, которого ждали в Синглтон-Магна. — Она подождала, пока Ратлидж не представился. — К Уайетам приезжала гостья. Но ее привезли на машине. А пешком сюда никто не приходил, тем более женщина с детьми, я ведь понимаю, кто вас интересует. Для малышей такой путь неблизкий. Понимаете, о чем я? — Она не дала ему ответить. Ратлидж понял: хочет он того или нет, он узнает, что она думает о происходящем. — Их наверняка зарыли на кладбище. Где лучше всего можно спрятать трупы? Конечно, в свежей могиле.
— В Чарлбери недавно кто-то умер? — спросил Ратлидж, невольно удивляясь нездоровой радости соседки.
— Нет, — разочарованно вздохнула его собеседница. — Одна горничная пропала, но ее вряд ли убили. Миссис Багли говорит: нахалка она была, и хорошо, что пропала.
— Давно она пропала?
— Скоро пять месяцев… нет, уже полгода, — нехотя призналась соседка констебля. — Мне тоже показывали бумагу с фотографией той женщины и детей. Констебль Трут всем такие раздавал. У Бетти волосы были темнее, совсем она на ту женщину не похожа. И потом, она не была замужем, и детей у нее тоже не было. По крайней мере, мы ни о каких детях не знали! Правда, она была хорошенькой и хотела устроиться в жизни получше. Надоело ей, наверное, мыть полы да вытирать пыль… По-моему, она подалась в Лондон. Искать на свою шею неприятностей.
Ратлидж поблагодарил соседку и собрался уходить.
— Приезжайте к нам через месяц — тогда как раз музей откроется, — сказала она ему вслед. Ей хотелось привлечь его внимание. — И прием будет. Может быть, из Лондона приедут важные гости, правда, я сомневаюсь. Мистер Уайет уже умер. Какой смысл? Разве что из любопытства. Кому интересно разглядывать языческие статуи и чучела птиц? Я вас спрашиваю!
Краем глаза Ратлидж заметил, что у кладбища, под деревьями, кто-то стоит и смотрит на него.
— А вдруг…
Соседка хрипло хохотнула — как будто ворона каркнула:
— Нет! Быть того не может!
В последний раз махнув метлой, она скрылась за дверью своего дома. Решила, что последнее слово осталось за ней? И вытянула из него достаточно, чтобы поделиться с соседкой напротив?
Констебль Трут наверняка узнает о приходе Ратлиджа раньше, чем повернет ручку своей двери.
После долгого молчания ожил Хэмиш.
«Если здешний констебль только и делает, что бегает за юбками, он вряд ли заметил что-то важное», — сказал он.