На месте пустоши, поросшей чахлой растительностью, когда-то было пастбище, но с годами оно пришло в запустение и поросло сорняками, которые доходили ему до колен. Цепкие колючки неизвестного ему растения хватали его за брючины, как костлявые пальцы. Вдали виднелась крыша какого-то строения — как ему показалось, сарая. Скорее всего, там окраина Ли-Минстера. Крыша находилась справа от него, а слева было поле, с которого уже собрали урожай. Впереди — пологий подъем. Обернувшись, Ратлидж увидел за дорогой закопченную трубу и заросший плющом фундамент дома. На обгорелых кирпичах сипло каркали вороны.

Если нужно спрятать труп, здесь практически идеальное место. С дороги его не видно, если не подходить вплотную. Отсюда вытекает следующий вопрос: кто знал, что такое место находится именно здесь? Явно не Моубрей, который раньше не бывал в Дорсете!

Ратлидж прошел мимо толпы зевак. Они перешептывались, прикрыв рты руками, стараясь решить, что таится за внезапным приездом полицейских и что привлекло их внимание за зарослями кустов. Большинство склонялось к мнению, что нашлись пропавшие дети. Ратлидж несколько раз слышал произнесенную кем-то фамилию Моубрея. Впереди, у ямы, стояли шесть или семь человек. Он узнал констебля из Ли-Минстера и кивнул ему. Хильдебранд и сержант, опустившись на колени, разглядывали материю, которая торчала из ямы, похожую на маленький парус. Синяя шерсть… тонкая, дешевая.

И только когда он подошел к остальным, то разглядел то, что издали показалось ему корнем, — белая кость с кусками плоти, облепленная грязью после недавнего дождя.

Кость была человеческой…

То же самое произнес вслух Хильдебранд, вскинув голову:

— Значит, человеческая?

— По-моему, да.

Хильдебранд кивнул:

— Ладно, ребята, давайте еще поднажмем!

Он встал и отошел в сторону, а сержант передал лопату дюжему констеблю с уже закатанными до локтей рукавами. Констебль умело взялся за работу — видимо, ему не раз давали подобные поручения. Он осторожно откидывал землю в сторону, соскребая верхний слой почвы, и вгрызался вглубь постепенно. Хильдебранд весь напрягся, как натянутая струна, но не торопил констебля. Сержант, несколько раз покосившись на Хильдебранда, также промолчал. Тишину нарушали звяканье лопаты, кряхтенье констебля и крики воронов. Наконец кость вытащили из земли. К нижней ее части прилип обрывок чулка. На лодыжке сохранилась черная туфля на каблуке.

Женщина. Могила оказалась неглубокой; тело кое-как забросали землей, предварительно завернув в пальто.

В тот день, когда нашли труп на пшеничном поле, для пальто было слишком жарко. Перед ними была не Маргарет Тарлтон и не миссис Моубрей. И не пропавшие дети.

Хильдебранд вздохнул. Опять вопросы без ответов, будь они неладны…

Ушло больше часа на то, чтобы раскопать останки, а люди, ждущие рядом, могли взглянуть на покойницу и составить предварительное мнение о ее возрасте, происхождении и времени, проведенном в земле.

Констебль из Ли-Минстера, присев на корточки и заглянув в вырытую наспех могилу, оглядел тело и спустя какое-то время сказал:

— Я ее не знаю! У нас никто не числится пропавшим. Если бы кто-то из наших пропал без вести, я бы первым узнал об этом. Тогда кто она? Кто-нибудь может сказать? — Он встал на ноги и посмотрел налево и направо.

Сейчас уже невозможно было сказать, как выглядела покойница при жизни. Лица почти не осталось; судя по всему, перед смертью его изуродовали. Темные волосы свалялись; в них запутались комочки сырой земли. Хильдебранд повернулся к констеблю из Стоук-Ньютон:

— А вы не узнаете ее?

— Нет, сэр. Некоторое время назад у нас пропала молодая женщина. Горничная. Но я бы не… — Он вгляделся и покачал головой: — По-моему, эта пролежала в земле достаточно долго. Наверняка не скажу, но, по-моему, эта одета не как служанка, которая отправляется на выходной. По одежде она больше похожа на женщину, которая отправилась на базар. И все же… пока рано судить!

Слушая его, Ратлидж одобрительно кивал, думая: «Я был прав. Он очень способный!» Вслух он сказал:

— Лицо изуродовано. Выходит, ее били так же, как жену Моубрея?

— Трудно сказать, — ответил Хильдебранд. — Он сел на корточки рядом с констеблем. — Здесь кровоподтек. Нос сломан и правая скула тоже. Но зубы не выбиты, и лоб цел. Пока мы не можем утверждать, что она умерла от побоев. Может быть, на теле есть ножевое ранение. Или входное отверстие от пули… Нам обо всем расскажет врач. — Он встал на ноги. — Ладно, ребята, разгоните зевак. Ее нужно отвезти в Синглтон-Магна. — Помедлив, он повернулся к Ратлиджу. — Хотите что-нибудь добавить?

Ратлидж покачал головой.

— Тогда я сам всем займусь. Это мое дело. Преступление совершено в Дорсете; оно не имеет никакого отношения к тому, ради чего вас сюда прислали.

Ратлидж понял, что слышит едва завуалированную угрозу: держись подальше!

Он подумал, что у него еще будет время поспорить с Хильдебрандом, если в том возникнет нужда. Но сейчас не время. Тем более при подчиненных Хильдебранда.

— Пока я не вижу ничего, что требует вмешательства Скотленд-Ярда, — ровным тоном ответил он. Он в самом деле пока не видел необходимости вмешиваться. И все же тщательно подбирал слова, не желая признавать себя побежденным и сохраняя за собой право в любой момент передумать.