Но не для того, чтобы защитить невиновных, только чтобы найти виновного…

— Вы обещали! — повторила она хриплым от боли голосом.

— Послушайте! — сказал он. — Я хочу знать, где вы нашли шляпку и почему решили, что Маргарет убил Саймон.

Она ахнула и на этот раз действительно положила руки ему на плечи.

— Маргарет убила я. Я била, била и била… пока у меня не заныло плечо и я больше не могла удержать камень в руках. Я поехала обратно на ферму и замыла кровь, а окровавленную блузку оставила в комнате наверху, вместе с ее вещами — я знала, что Джимсон ни за что не вой дет ко мне! Там безопасно, туда никто не ходит!

Она говорила быстро, уверенно. Ратлидж чувствовал ее отчаяние, желание убедить его.

Отгораживаясь от Хэмиша и открываясь навстречу ее боли, Ратлидж сказал:

— Хорошо. Я вам верю. Но скажите, почему вам пришлось убить Бетти Купер? Что такого вам сделала бедная девушка? Зачем ее нужно было избить до полусмерти, а потом убить?

Аврора дернулась, и рука, лежащая у него на плече, показала ему, как будто он видел ее при свете дня, какие чувства она испытывала.

— Ах да. Так и думала, что рано или поздно до этого дойдет. Бетти была очень хорошенькая, — сказала она. — Но причина была в другом. Саймон посылал ее в Лондон, к Элизабет. Я подумала… я подумала, что Элизабет использует ее для того, чтобы вбить между нами клин. Так потом и вышло — с Маргарет. У нее появился повод приезжать к Саймону. «Кстати, насчет Бетти… хотелось бы знать, сколько ей платить… я хочу рассказать тебе о ее поведении… поговорить о ее будущем». Предлог ничтожный… и все-таки предлог!

Ратлидж молчал. Аврора продолжала тихим, дрожащим голосом:

— Я не та, за кого вы меня принимаете, Иен Ратлидж. Не нужно наделять меня добродетелями, которых у меня нет. Я француженка, я по-другому мыслю, я по-другому чувствую. Я убийца, и я обманывала вас с самого начала.

Он не видел ее лица, не мог следить за ее глазами, а руку она убрала. Но он совершенно не сомневался, что сейчас должен принять ее признание.

У него не оставалось иного выхода. Он обязан был арестовать ее за два убийства и позволить суду решать за него, виновна она или нет. Шляпа в его руках служила веской уликой, а если чемодан сожгли, уже не важно. Признание, улики…

— Что вы сделали с орудием убийства?

— Это был гладкий камень из машины. Я держу его сзади и подкладываю под колеса на подъеме. Один раз… еще во Франции… у меня на глазах грузовик скатился с горы на телегу, в которой ехали беженцы. Многие погибли. Я вожу с собой камень, чтобы такое не повторилось. Он до сих пор у меня в машине. Если поищете, вы найдете его под задним сиденьем. По-моему, на нем до сих пор сохранилась кровь Маргарет Тарлтон.

Он слушал, улавливал правдивые нотки и чувствовал скрытое за ними горе. Она дышала тяжело, прерывисто.

Аврора знала слишком много подробностей. Она сама отдала ему шляпку, она сказала, где орудие убийства, сообщила то, что для многих женщин покажется вполне разумным мотивом к двум смертям.

И все же… и все же чутье подсказывало ему, что она превосходная лгунья, но не убийца. Ратлидж догадывался, кого она защищает, хотя пока не знал почему. Что ей известно? Что вынудило ее признаться? Что выдало Саймона? Может быть, он забыл в машине шляпку? Или, выйдя в тот день из сарая, она заметила, что машина стоит не на том месте, куда она ее поставила? Может быть, настойчивость Саймона, который утверждал, что Маргарет на станцию отвезла она, хотя он прекрасно знал, что Аврора ее не отвозила? Сколько ей понадобилось времени, чтобы свести все воедино? Или она догадывалась обо всем постепенно? А может, прозрение наступило сразу, став для нее ужасным, неожиданным ударом?

Ратлидж невольно подумал, что Саймон слишком увлечен своим музеем, чтобы спланировать такое умное убийство и так ловко свалить вину на жену. Или это очередная ложь? Дьявольская и жестокая…

Существовала еще одна возможность… кто-то очень ловко позаботился о том, чтобы все улики указывали на Аврору, а Саймон так же, как и она, мучился сомнениями и страхом. Неужели первая попытка избавиться от Авроры — убийство Бетти Купер — не удалась, потому что никто не искал пропавшую служанку? И Маргарет Тарлтон, следующая жертва, едва не стала такой же осечкой, потому что в ее гибели обвинили Моубрея. До тех пор, пока в Чарлбери не приехала Элизабет Нейпир и не поправила Хильдебранда… но можно ли тут что-нибудь доказать?

— Что ж, ладно, — сказал Ратлидж. — Аврора Уайет, я вас арестую за убийство Маргарет Тарлтон и Бетти Купер. — В конце концов, именно этого она хотела. Уж лучше он, чем Хильдебранд.

Он почувствовал, как ее отпускает напряжение; она судорожно вздохнула.

— Я рада, что все кончено, — тихо сказала она. — Вы не представляете, как тяжело жить во лжи.

Он знал; он жил так каждый день, говорил он себе, беря ее под руку и ведя к машине. Он обманывал самого себя, уверяя, что он — опытный полицейский, способный сотрудник Скотленд-Ярда.

О чем ему не преминул злорадно напомнить Хэмиш.

Они добрались лишь до опушки рощи, когда ночь прорезал сдавленный крик. Аврора замерла на месте, прислушалась и повернулась к церкви.

— По-моему, кричали оттуда! — встревоженно сказала она.

— Подождите здесь! — на бегу велел Ратлидж.

— Нет! Я пойду с вами! — Она бежала за ним по пятам. В соседних домах зажигался свет; по дорожке со стороны дома священника двигался огонек.