Пляж, на который он выбрался, находился в небольшой бухточке, окруженной высокими скалами. Его можно было покинуть только по воде, обогнув далеко уходящие в море рифы, но Гоэмон предпочел карабкаться по скалам; одна мысль о том, что он опять увидит акулий плавник, приводила его в трепет.

На скалы юноша взобрался без особых проблем. Для него такие восхождения были не в новинку, и Гоэмон со стороны напоминал белку, так быстро он преодолевал подъем, благо в этом ему помогали еще и прочные лианы. Очутившись на вершине скалы, молодой ниндзя осмотрелся и застонал в отчаянии: остров оказался достаточно обширным, но на нем он не заметил ни единого человеческого жилища. Конечно, оставалась надежда, что хижины прячутся в лесу, но Гоэмон сразу отбросил эту глупую мысль – у берегов острова и на море не видно ни одной лодки. А островные жители просто не могут не быть рыбаками.

Тем не менее мрачный юноша отправился в обход своих «владений». У него был практичный ум, который немедленно занялся построением будущего – Гоэмон даже не думал сдаваться на милость случая. Он впитал с молоком матери прописную истину, что судьбу и время нужно терпеливо ждать. Пока есть жизнь, есть и надежда. А умирать Гоэмону почему-то совсем не хотелось.

Пробираясь по лесу, он нашел бамбуковую рощу, и это открытие сильно его ободрило. На худой конец, он соорудит плот и постарается добраться до материка. Гоэмон заметил, что «Красный дракон» не сильно удалялся от берега, значит, шанс убраться с острова у него есть, притом немалый. Тут была лишь одна проблема: юноше никогда не доводилось управлять ни лодкой, ни плотом (а уж строить его – тем более), так как в провинции Ига все реки были горными и местные жители обычно преодолевали их по подвесным мостам. Что касается стороны, в которой находился материк, то это не было для Гоэмона сложной задачей – уроки навигации от Жуана да Силвы не пропали даром.

Обойдя весь остров, Гоэмон с горечью констатировал, что первое впечатление не было ошибочным – остров и впрямь оказался необитаем. Но с другой стороны, в лесу хватало разной живности, росли орехи, которые уже начали сбрасывать созревшие плоды, а что касаемо моря, то юноша не сомневался, что рыбы и различных моллюсков в нем полным-полно. Так что голодная смерть ему не грозила. Конечно, это его мало утешило, но выбирать не приходилось.

Близилась ночь. Строить шалаш было поздно, и Гоэмон залез на дерево, чтобы переночевать в его ветвях. Он очень надеялся, что до утра дождя не будет, хотя это вряд ли – климат в районе Желтого моря изобиловал осадками и тайфунами. Ночевать на деревьях ему было не впервой, и сильно уставший Гоэмон, привязавшись к древесному стволу лианой, уснул так крепко, будто у него под боком находилась не жесткая ветка, а мягкое татами.

Ему повезло – ночь выдалась тихая и сухая. Лишь где-то вдалеке громыхали грозы, да волны бились о рифы с пушечным грохотом. Видимо, тайфун прошел стороной, и острову достались лишь его отголоски.

Первым делом нужно было подкрепиться. Гоэмон не без опаски немного понырял вблизи от берега – поближе к рифам, и вскоре пировал устрицами, благо их спокойно можно есть сырыми. Впрочем, юному ниндзя и не такое доводилось употреблять в пищу, когда наставник учил его искусству выживания в любых условиях. А устрицы можно подавать даже к столу даймё.

Затем Гоэмон принялся сооружать жилище. Он не стал делать это на берегу, потому что там всегда было чересчур влажно, а юноша как истинный горец предпочитал возвышенности и сухой воздух. Он нашел подходящую горушку, откуда хорошо просматривался весь остров и море, и стал строить настоящий дом, только очень скромных размеров.

С шалашом, который был гораздо проще в изготовлении, он связываться не стал. Тропические ливни и сильные ветры, на которые Желтое море было слишком щедро, за пару недель превратят его шалаш в сито, и спать он будет на постоянно мокрой подстилке. Или ему придется все время ремонтировать шалаш. Поэтому Гоэмон решил строить надежный и прочный дом.

Он установил четыре столба, связав несколько стеблей бамбука, а пол поднял почти на высоту своего роста, что исключало сырость в доме. Строительного материала у него хватало – бамбук рос на острове повсеместно. Юноша лихо рубил своим ниндзя-то не очень толстые стволы, что было для него в качестве тренировки, но вот таскать связки бамбука на гору ему приходилось в поте лица. К вечеру он соорудил лишь каркас домика, скрепив все детали строения прочными лианами, а стены и крышу оставил на следующий день.

Ближе к вечеру в зарослях бамбука с ним случилось происшествие, едва не стоившее ему жизни. Он уже приготовился срубить очередной ствол, как неожиданно где-то внутри у него прозвенел звоночек сильной тревоги. Все дальнейшее произошло молниеносно. Мысль еще не вполне сформировалась в голове Гоэмона, а он уже нанес удар мечом. Его с детства учили чутко прислушиваться к своему животному инстинкту, который изначально заложен в самой человеческой сущности. И наступил момент, когда это остро отточенное годами тренировок оружие сработало. Гоэмон нанес удар ниндзя-то наобум, не видя цели, и когда к его ногам упала огромная змея, он почувствовал, как в горле образовался ком. С трудом проглотив его, юноша опасливо отошел на два шага в сторону и присмотрелся к обезглавленному гаду.

Он и впрямь избежал смертельной опасности. Даже без головы змея продолжала судорожно извиваться. Ее окраска была зеленой, под цвет бамбукового ствола, с желтыми и белыми вкраплениями на чешуе. От головы по бокам тянулись две желтые полоски с голубоватым блеском, а хвост был светло-коричневого цвета с красным оттенком. Это была бамбуковая змея. Обычно она охотилась по ночам, а днем могла часами висеть на древесной ветке, зацепившись за нее хвостом. Так ей удавалось подкарауливать мелких птиц и даже востроглазых ящериц.