Когда к концу подходила шестая неделя, Семион выразил свое желание отпустить меня с подружками, (к тому моменту у меня их было три), в голод. От такого я почувствовала радость от возможности побега. Однако он так и не был приведен в действие. Уже вечером я закутавшись в одеял читала одну из купленных книг.

Просто невыносимо было разрываться между желанием уйти и желанием остаться. Чаша весов перевесилась, когда перед сном, Семион с присущим только ему юморе сообщил что я беременна.

Тогда стукнувшая меня молния неожиданности раз и навсегда определила мое место в этом мире. Я осталась.