В общем, к 1939 году англичане полностью реализовали в металле свои теории. Только эти теории не имели совершенно никакого отношения к действительности, и ни о какой танковой войне англичане даже помышлять не могли. Более того, непонятно, как они намеревались увязать между собой действия пехотных и крейсерских танков, ведь из приведенных описаний ясно видно, что взаимодействия между ними не предполагалось в принципе.

Интересно отметить, что даже после Второй мировой войны английские теоретики так ничего и не поняли. Тот же Лиддел-Гарт упрямо сводил все успехи немецкого блицкрига к примитивной формуле «панцер, плюс «Штука», в упор не видя того, что немецкие танковые дивизии были сбалансированными соединениями разных родов войск, и часто саперы и разведчики играли гораздо более заметную роль, чем даже сами танки. Во всяком случае, именно этим магическим сплавом он объяснял крах Франции в книге «The fall of France», вышедшей в 1949 году.

А теперь посмотрим, что за это время успели натворить немцы. Идейным вдохновителем и отцом теории танковых действий стал генерал Гейнц Гудериан. В его работе «Внимание, танки!» имелось несколько постулатов, которых не было в работах других теоретиков.

«Ударная мощь, выраженная в силе огня, достигла в мировую войну гигантских размеров, измерять ли ее количеством боеприпасов, калибром артиллерии или продолжительностью бомбардировок. И все же общей закономерностью являлась неспособность сломить сопротивление противника достаточно быстро или достаточно полно, чтобы добиться большего, чем глубокое вклинение в оборонительную систему; по крайней мере, так было на Западном фронте, который являлся решающим театром войны. Наоборот, длительная артиллерийская подготовка, которая считалась необходимой для достижения победы, давала обороняющимся время для принятия контрмер — подтягивания резервов или при необходимости для отступления.

Мировая война показала, что ударную мощь составляет не только огневая мощь, каким бы яростным и продолжительным ни было ее воздействие. Нет смысла превращать твердую землю в лунный ландшафт неприцельной бомбардировкой по площадям; мы должны направить огонь на врага, подойдя на близкую дистанцию, определяя цели, составляющие наибольшую помеху для атаки, и уничтожая их прямой наводкой.

Танковые войска — самый молодой род войск, и вместе с тем они обладают ударной мощью в наивысшей степени. Поэтому они должны заявить свои права, поскольку ни в одной стране мира другие войска не уступят их по собственной воле».

Вы можете перелопатить труды Фуллера, Лиддел-Гарта, Триандафилова, Свечина, де Голля вдоль и поперек, но не найдете там ничего подобного. Гудериан первым употребил термин «танковые войска», а не «танки» или какие-то там батальоны и даже бригады. Именно потому немцы и вырвались так далеко вперед, что они сразу начали строить Панцерваффе, а не комплектовать отдельные случайные подразделения и части. Однако и здесь дела шли далеко не так гладко, как может показаться на первый взгляд. Правильно думать совсем не означает правильно делать. В справедливости этого каждый из нас убеждался на собственном опыте.

Анализ развития танков Панцерваффе следует начинать, конечно же, с T-III и T-IV, оставив за кадром Т-I и Т-II. Самая главная и страшная тайна Панцерваффе это то, почему и как несчастная танкетка и легкий танк, предназначавшийся для учебных целей, вдруг превратились в боевые машины. Хотя по результатам войны в Испании сами же немцы сделали совершенно однозначный вывод: пулеметные танки не пригодны вообще ни для чего серьезного, а танки с 20-мм пушкой способны бороться в лучшем случае с броневиками, но никак не с танками. И если я еще способен понять, почему немцы оставили эти карикатуры в составе танковых дивизий — ведь не на картонных же макетах ездить?! — то почему продолжалось их производство, сказать уже решительно невозможно. Напомню только, что меморандум Департамента вооружений, являвшийся, по сути дела, смертным приговором Т-I и T-II, был подписан в октябре 1935 года. Производство Т-I продолжалось до 1938 года, a T-II клепали аж до 1941 года.

Однако вернемся к нашим баранам, в смысле T-III и T-IV. Как мы видим, немцы тоже развернули производство двух принципиально различных танков, но в этом случае утверждение «если двое будут делать одно и то же, то получится совсем не одно и то же», еще более разительно, чем при рассмотрении англо-французских разногласий. Для начала давайте все-таки выясним, как его надлежит называть. Везде он проходит как Zugfbhrerwagen, то есть машина командира взвода. В этой связи не очень понятно, почему столь серьезный автор, как М. Барятинский, иногда называет его «машиной командира роты», ведь это совершенно неправильно. Более замаскированной неточностью является попытка назвать Т-III линейным танком. Он действительно таким являлся, но это название употреблялось только как противоположность Befehlwagen — командному танку.

И все-таки было в Т- III нечто, сразу отличавшее его даже от английских крейсерских танков, с которыми его роднит очень многое. Танк проектировался под противотанковую 37-мм пушку с возможностью последующей замены ее на 50-мм. Собственно, танкисты сразу просили установить 50-мм пушку, однако заказ на создание танка был выдан в 1934 году, а пресловутая пушка была разработана только в 1938 году, а принятие на вооружение задержалось еще на 2 года. Позволить себе задержать производство основного танка на целых 4 года немцы не могли, поэтому пришлось обходиться тем, что имелось на руках. То есть в конструкции этого танка сразу был предусмотрен резерв модернизации, чего не имел ни один другой современный танк. В то же время немцы допустили крупную ошибку, слишком долго затянув с разработкой новой противотанковой пушки. А ведь ценность 37-мм «колотушки» уже в то время можно было поставить под большое сомнение, так как существовали французские танки с 40-мм бронированием. Появления «Матильд» немцы почему-то не предвидели. Однако имелось еще одно принципиальное преимущество немецких танков этого поколения над всеми остальными. Как ни странно, всему остальному миру потребовалось 10 лет, чтобы осознать необходимость разделить функции командира танки и наводчика.

И еще один маленький нюанс. Средним этот танк назвали, наверное, потому, что невидимая граница между средними и легкими проходила по отметке 15 тонн. Но вот T-IV с его весом 17 тонн назвали тяжелым почти наверняка с единственной целью — напужать противников. Примерно так же развивалась история с мифическим истребителем Me-209.

Кстати, с танком T-IV связана еще одна маленькая загадка. Совершенно непонятно упорство, с которым многие авторы называют его Batallionsfuhrerwagen — «машиной батальонного командира». Дело в том, что наиболее серьезные из доступных и наиболее доступные из серьезных авторов — Томас Йенц и Вальтер Шпильбергер — дружно утверждают, что танк назывался Begleitwagen — «машина сопровождения». Так что аббревиатура BW, которая приклеена к этому танку, имеет совершенно другую расшифровку.