"кремлевскому мечтателю", чьим сердцем и волей жила вся эта огромная,

полудикая, непонятная страна. Но уже миллионы людей во всех концах земли

сказали себе--"моя революция", уже подрастала в мире молодежь, которая с

верой и надеждой ловила каждое слово Москвы.

Париж. Молодой сорбоннский студент -- серб Бранко Вукелич просиживает

ночи над работами Маркса и Ленина. Дня ему не хватает. Бранко немногим более

двадцати, а за плечами демонстрации, забастовки, югославская тюрьма. Он уже

успел выполнить несколько партийных поручений в Праге. Французская полиция

не оставляет его в покое. Вукелич выступает в коммунистической печати,

участвует в организации стачек. С братом и друзьями он часто бывает в

маленьком парижском кинотеатре на Монмартре, где идут советские фильмы, а

ночами наряду с марксистской литературой читает все, что удается достать о

Советском Союзе.

Токио. Те же книги изучает ровесник Вукелича японский студент Ходзуми

Одзаки. Сын корреспондента газеты "Ници-ници симбун", еще в юности он стал

убежденным пацифистом. Знакомство с революционной литературой в Токийском

университете углубило взгляды Одзаки. Как и Вукелич, после окончания

университета он становится журналистом, не скрывающим своих прогрессивных

взглядов, своих симпатий к Советской России.

Лос-Анжелос. Судьба забросила сюда одного из соотечественников Одзаки

– - Иотоку Мияги. В Америке он закончил художественное училище и сблизился с

левыми кругами. Выполняет различные партийные поручения... "Я не хочу

сказать, -- говорил он позже об этом периоде своей жизни,-- что влияние моих

друзей или чтение правдивой литературы для меня ничего не значили. Но

особенно я был поражен действительными фактами, внутренними противоречиями

американского капитализма, тиранией правящих классов и сверх

всего--бесчеловечностью общественной дискриминации, жертвой которой являлись

азиатские народы, Я заключил, что лекарство от всех этих зол -- коммунизм".

Однажды в советском порту пришвартовалось германское судно "Нептун". В

числе других моряков на нашу землю ступил коренастый, немного неуклюжий

матрос. Он смотрел вокруг сначала с недоверием, потом с откровенным

любопытством. В отличие от Вукелича, Одзаки и Мияги Максу Клаузену не

пришлось много читать. Он не был интеллигентом. Юношей угодил в окопы,

служил в войсках связи. После войны большую часть времени тратил на поиски

работы, пока наконец в Гамбурге не нанялся на "Нептун". Нелегкая молодость

заставила и Макса задуматься над тем, правильно ли устроен мир, нельзя ли

его переделать. Ответ он получил, ступив на советский берег. "Я увидел

бурный рост промышленности, колоссальные достижения русских и еще больше

убедился в том, что только коммунизм может обеспечить людям счастье", --

вспоминал он позже о тех днях, когда все четверо они еще не знали друг

друга. Но уже тогда их объединяла общая ненависть к войне.

Нищая, разоренная войной и разрухой, осаждаемая кольцом врагов, Страна

Советов находила в себе силы братски помогать тем, кто в этом нуждался. 14

ноября 1918 года от Белорусского вокзала столицы отправился первый эшелон с

хлебом, который голодающая Россия посылала бастующим рабочим Германии. Хлеба

не хватило, два вагона пришлось наполнить черными сухарями. А на другой день

рабочие, красногвардейцы, крестьяне внимали словам своего вождя:

"Всем совдепам, всем, всем. Сегодня ночью получены известия из Германии

о победе революции в Германии. Киль сообщил по радио, что власть там в руках

Совета рабочих и матросов...

Предсовнаркома Ленин.

"Правда" выходит под броскими шапками: "Корона Вильгельма упала в

грязь. Это -- четвертая по счету!"

"Вся Северная Германия в руках восставших рабочих, матросов и солдат."

Хроника фиксирует каждый шаг германской революции:

"Восстание в Киле имеет продолжение в Гамбурге...".

Среди откликов -- приветствие рабочим Киля и Гамбурга от пролетарских

организаций Нижнего Новгорода. Красноармейские митинги на фронтах.