Высоко в небе летит самолет. С земли он кажется крошечным. За ним тянется белый пушистый шлейф. Еще мгновение — и растает в беспредельной синеве серебристая точка, а длинный облачный хвост еще долго будет виден. Потом исчезнет и он. В воздухе, как и на воде, не остается зримых следов. И все же они остаются в памяти людей, истории техники. Было у нас немало дальних экспедиций, блестящих полетов и рекордных подъемов на высоту, которые навечно записаны в истории отечественной и мировой авиации. Советские летчики отважными делами подготовили нынешний расцвет авиации. Об одном из них, человеке, оставившем немало следов в небе Родины, и будет наш рассказ. За свою долгую летную жизнь Владимир Коккинаки установил двадцать четыре международных авиационных рекорда. Столько раз его имя встречается в таблицах мировых достижений, зарегистрированных ФАИ. Ни один летчик мира не оставил больше памятных следов в небе.
Григорьев
Григорий Карлович
Следы в небе
Высоко в небе летит самолет. С земли он кажется крошечным. За ним тянется белый пушистый шлейф. Еще мгновение — и растает в беспредельной синеве серебристая точка, а длинный облачный хвост еще долго будет виден. Потом исчезнет и он. В воздухе, как и на воде, не остается зримых следов. И все же они остаются в памяти людей, истории техники. Было у нас немало дальних экспедиций, блестящих полетов и рекордных подъемов на высоту, которые навечно записаны в истории отечественной и мировой авиации. Советские летчики отважными делами подготовили нынешний расцвет авиации.
Об одном из них, человеке, оставившем немало следов в небе Родины, и будет наш рассказ.
Испытательный рейс
...«ИЛ-18» вырулил на старт. Получив по радио с командной станции разрешение на взлет, летчик дал полный газ. Серебристая сигарообразная машина пронеслась по бетонной дорожке и плавно оторвалась от земли. Сделав крут над аэродромом, самолет начал стремительно набирать высоту.
Когда дрожащая стрелка альтиметра дошла до отметки 8000 метров, летчик вывел машину на курс 95 градусов и включил автопилот. Теперь можно и закурить. Он откинулся на спинку мягкого сиденья, щелкнул зажигалкой и с удовольствием затянулся горьковатым дымком сигареты. Вспомнились надоевшие слова врача: «Пора бросать курить, вам ведь пятьдесят с гаком»...
Плотные облака закрыли землю. Казалось, летели над замерзшим морем. Под крылом застыли облачные гряды, похожие на недвижимые волны. То тут, то там поднимались из «моря» воздушные скалы и утесы.
Время от времени штурман кратко докладывал:
— Проходим над Уральским хребтом!
— Под нами Омск!
Четыре мощных двигателя турбовинтового лайнера ровно гудели, словно пели в унисон любимую всеми летчиками песню «Все выше и выше!» И вдруг чуткое ухо пилота уловило новую, визгливую ноту в знакомой мелодии. Он вопросительно взглянул на склонившегося к, нему бортинженера:
— Правый крайний сдает обороты, как бы не сгорел.
— Выключим!
— Нам ведь еще очень далеко... Может быть, лучше вернуться, командир?
— Пойдем на трех. Испытания предусматривают полет и на трех и на двух моторах. Правда, сегодня это сверх программы. Ну что ж, тем интересней. Только сообщите в Москву, генеральному...
Заболевший двигатель смолк, а три здоровых, казалось, заревели еще громче.
«ИЛ-18» шел по великой Транссибирской магистрали.
Летчик хорошо знал места, над которыми вел самолет. Не раз он проходил по этой воздушной дороге.
Постепенно облачность стала разжиженной, напоминающей утреннюю дымку. Сквозь белесую пелену мутно просвечивала земля. Затем дымка исчезла, и с восьмикилометровой высоты стала хорошо видна плоская Западно-Сибирская равнина с замерзшими озерами и болотами. Вот и извилистая цепочка скованной льдами Оби. Где-то в этом районе летчику пришлось однажды выдержать жестокую схватку с циклоном.
...Было это в июне 1938 года, в памятный скоростной перелет на восток воздушного корабля «Москва». В те годы самолеты Гражданского воздушного флота расстояние между Москвой и Владивостоком покрывали за несколько суток. Летчик решил тогда доказать возможность перелета из столицы до любой, самой отдаленной точки советской земли за одни сутки. На его счету был уже ряд рекордных полетов на высоту, дальность и скорость. Вот эти основные факторы, двигающие вперед авиацию, суммированные вместе, и решили тогда успех перелета. «Москва» летела на дальнее расстояние, на большой высоте, со значительной скоростью.
Двадцать лет назад путь от столицы до района Владивостока, протяженностью в 7600 километров, был пройден за 24 часа 36 минут.
Маршрут лежал несколько севернее обычной воздушной трассы на Дальний Восток, над местами, где очень мало населенных пунктов, над тундрой и тайгой, над Яблоновым хребтом, горами Хингана. Погода не благоприятствовала перелету. Почти все время шли в облаках.
Только часа три за весь дальний путь была видна земля, но штурман точно привел самолет к цели.
«Какой был штурман друг Саша! — с грустью подумал летчик. — Как радовался он, когда мы пересекли великую сибирскую реку точно в месте, намеченном на карте маршрута. Вот и сейчас внизу Обь...»
Со многими штурманами пришлось летать летчику, но память о первом товарище по дальним перелетам — Герое Советского Союза Александре Матвеевиче Бряндинском — никогда не изгладится. Бряндинский вскоре после рекордного перелета на Дальний Восток погиб при катастрофе, когда летел на поиски отважных летчиц В. Гризодубовой, П. Осипенко и М. Расковой... Нет Бряндинского, нет многих друзей — летчиков, механиков, штурманов, бортрадистов. Сколько их погибло в боях минувшей войны! Те, кто здравствуют и поныне, уже «отлетались», не смогли перешагнуть «возрастной барьер». Из товарищей, вместе с ним начинавших жизнь в авиации, кажется, только пять-шесть человек бороздят сегодня воздушный океан.
...Летчик взял с собой в дорогу заинтересовавшую его недочитанную книгу. Он делает это всегда. Ведь могут быть непредвиденные задержки в пути, да и во время стоянок, когда заправляется машина, неплохо за стаканом крепкого чая прочесть несколько страниц — прекрасный отдых! Книжка в оранжевой мягкой обложке торчит из кармана драпового пальто летчика, в ней ровной карандашной линией подчеркнуты понравившиеся строки.
«Пилот усмиряет своей мускулистой рукой воздушные вихри — это каторжный труд. Но, сражаясь со стихиями, пилот содействует укреплению человеческих связей, он служит людям. Сила этой руки сближает людей, которые любят и ищут друг друга».