— В «Электродин Инжиниринг». Там, где раньше обосновался ты. Он стал очень странным.

— Меня нисколько это не удивляет. Если все реально, если я в самом деле не маньяк…

— Сам ты не можешь разобраться?

— Нет. Я выясню это у Тарберта и надеюсь, что я чокнутый. Будь оно так, у меня отлегло бы от души.

По Леггорн-Роуд они ехали совсем медленно. Маргарет хотелось отсрочить развязку, да и сам Бек попытался отыскать любую причину, чтобы отменить встречу. То и дело у него в голове раздавалось назойливое шипение, переходящее в рокот. «Ггер, ггер» — как тогда, на Айксексе. Или Айксекс был лишь иллюзией, а сам он помешанным? Все, что с ним произошло, никак не укладывалось в его сознании. Побуждаемый каким-то нелепым наваждением, он привязал беднягу Тарберта к самодельной машине для пыток, едва не погубив его… Да, Тарберт пережил мучительные минуты. Теперь у Бека определенно не было никакого желания встречаться с Тарбертом. Чем ближе они подъезжали к корпусам завода, тем сильнее становилось его нежелание и тем громче раздавался скрежет у него в голове: «Ггер-ггер-ггер». Мозг как будто взрывался интенсивными вспышками света, перед глазами поплыли какие-то видения: какое-то огромное черное пятно, очертаниями напоминающее утопленницу с развевающимися волосами, плавающую в черно-зеленой толще океана… восковые водоросли, покрытые цветами-звездами, что-то типа вспушенного спагетти из сине-зеленого стекла… Бек вздохнул и протер глаза тыльной стороной ладони.

С надеждой Маргарет наблюдала за каждым его движением, однако Бек только упрямо поджимал губы. Когда он встретится с Тарбертом, он узнает всю правду. Обязательно узнает.

Маргарет заехала на стоянку. Машина Тарберта стояла здесь. На одеревеневших ногах Бек подошел к входной двери — урчание в мозгу стало откровенно угрожающим. Внутри здания таилось нечто враждебное, зловещее. Такие же ощущения, подумалось Беку, испытывал первобытный человек перед входом в темную пещеру, откуда пахло кровью и мертвечиной…

Он попробовал открыть дверь в контору, но та оказалась запертой. Тогда он постучал…

Таившееся где-то зло пошевелилось. Беги, покуда есть время! Еще не поздно!

В дверях появился Тарберт — надменный и способный на любую подлость и злодейство.

— Привет, Пол, — глумливым голосом сказал Ральф. — Вас в конце концов отпустили?

— Да… Ральф, я в своем уме или нет?! Вы его видите?

Так и есть, Тарберт глядит на него, как голодная акула.

— Вижу.

Бек задохнулся, словно кто-то железной рукой пережал ему горло. Сзади послышался испуганный голос Маргарет:

— Что он видит? Скажи мне, Пол! Что?

— Нопала, — проскрежетал Бек. — Он восседает на моей голове, высасывая у меня мозг.

— Нет! — вскричала Маргарет, хватая его за руку. — Посмотри на меня, Пол. Не верь ему, он лжет! Тут ничего нет, я же вижу!

— Значит я не сумасшедший. Ты не видишь его, потому что он есть и у тебя. Это он не дает тебе его увидеть, это он заставляет нас питать отвращение к Тарберту — точно так же, как заставлял тебя ненавидеть меня.

Лицо Маргарет перекосилось от ужаса, она никак не могла поверить в такое.

— Я не хотел тебя впутывать в эту историю, но, раз уж так вышло, тебе не помешает узнать, что же все-таки происходит.

— Что такое нопал? — прошептала Маргарет.

— Вот именно, — сказал Тарберт, — мне тоже хотелось бы узнать, кого я ношу на собственных плечах.

Бек взял Маргарет за руку, провел в контору.

— Присядь. — Маргарет робко села, Тарберт прислонился к дверному косяку. — Чем бы ни был нопал на самом деле, от него нельзя ожидать ничего хорошего. Злой дух, вредный симбионит, паразит сознания — всего лишь жалкие слова, не передающие сути этих тварей. Они способны оказывать на нас воздействие. Вот сейчас, Маргарет, они убеждают нас ненавидеть Тарберта. Я даже сам не предполагал, насколько они могущественны, пока мы не свернули на Леггорн-Роуд.

Маргарет прикоснулась руками к голове.

— На мне он тоже сейчас есть?

Тарберт кивнул:

— Зрелище не из приятных.

Маргарет плюхнулась в кресло и, дрожащими руками обхватив колени, робко спросила Бека:

— Ты шутишь, верно? Ты просто решил напугать меня?

Бек успокаивающим жестом погладил ее руки.

— Я бы с радостью, но это, к сожалению, серьезно.

— Почему же их не видит никто другой? Почему о них не знают ученые?

— Сейчас все объясню.

— Давайте, — сухо произнес Тарберт. — Мне будет интересно послушать, ведь я до сих пор абсолютно ничего не знаю, кроме того, что у каждого есть свое чудовище, восседающее у него на голове.

— Простите, Ральф, за нескромность, — улыбнулся Бек, — но хотелось бы знать: вы были поражены, увидев такое?

Тарберт упрямо мотнул головой.

— Этого вы никогда не узнаете.

— Ну что ж, история такова…

Наступил вечер. Все сидели в мастерской, в кругу света, поблизости от денопализатора. На верстаке булькал кофе в электрическом кофейнике.

— Положение просто ужасное, — заключил Бек. — Не только для нас лично, но для всех и каждого. Мне нужна была помощь, Ральф, и не оставалось другого выхода, как вовлечь вас в эту историю.

Тарберт повернул голову в сторону денопализатора. В помещении воцарилась тишина. Хотя Тарберт продолжал казаться воплощением всяческих опасностей, но Бек, отчаянно сопротивляясь, убеждал себя, что Ральф его друг и союзник, однако не решался встретиться с ним взглядом.

— У вас пока все еще есть выбор, — в конце концов сказал Бек. — Ведь вы совершенно не обязаны принимать участие в этом деле. Впрочем, как и я. Но теперь вам известно, что происходит, и если вы не захотите иметь с этим что-нибудь общее, я вас пойму.