— Привет, Марион.

Она не ответила, просто стояла, не сводя с него глаз.

Он постарался преодолеть гнет воспоминаний и увидеть ее такой, какой она стала сейчас, но ничего не вышло. Он почувствовал комок в горле и вновь сказал:

— Привет.

Потом сел за стойку.

На секунду ему показалось, он увидел в ее глазах искру прежнего чувства, что-то глубоко запрятанное там, внутри. Но через мгновение, к его невероятному удивлению, она размахнулась и твердым, как сталь кулаком заехала ему в зубы. Инди не удержался и, свалившись со стула, растянулся на полу. Потом поглядел на девушку снизу вверх.

— Спасибо, я тоже рад тебя видеть, — сказал он, усмехаясь и потирая челюсть.

— Поднимайся и выметайся.

— Подожди, Марион.

— Я могу повторить, — рявкнула девушка, сжимая руку в кулак.

— Не сомневаюсь. — Он поднялся на колени. Челюсть болела И где это она научилась так драться? И столько пить? Вот уж не ожидал, подумал он. Девочка выросла и превратилась в какой-то кошмар.

— Мне нечего тебе сказать.

Он встал и начал счищать грязь с одежды.

— Ладно, — ответил он, — возможно, ты не хочешь говорить со мной, я понимаю…

— Какая проницательность!

Она произнесла это с такой горечью, что Инди удивился. Неужели я заслужил это? Да, наверное.

— Я приехал повидать твоего отца.

— Опоздал на два года.

Инди заметил, что бармен-непалец, с угрожающим видом стоит рядом, сжимая в руке топорище.

— Все в порядке, Мохан. Я с ним сама справлюсь. — Она презрительно кивнула в сторону Инди. — Можешь идти.

Мохан положил топорище на стойку, пожал плечами и вышел.

— Что ты имеешь в виду — опоздал на два года? — медленно произнес Инди. — Что случилось с Абнером?

Впервые с начала разговора глаза Марион смягчились. Она вздохнула, в ее голосе зазвучала все еще неизжитая печаль:

— Что я имею в виду? То, что он погиб под лавиной, вот что. Всю жизнь рылся в земле, что-то выкапывал, так что вполне закономерный конец. Насколько мне известно, он все еще там, на склоне горы, погребен под снегом.

Она отвернулась и плеснула себе что-то в стакан. Инди вновь подсел к стойке. Абнер мертв. Невероятно! Это был настоящий удар.

— Он вбил себе в голову, что его любимый Ковчег спрятан где-то на склоне. — Марион отхлебнула из стакана. Инди заметил, что в разговоре об отце ее суровость и жесткость несколько смягчились, но она, по-прежнему. Не хотела проявлять свою слабость.

— Он таскал меня на раскопки по всему свету. А потом вдруг взял, да помер, не оставив ни гроша. Догадываешься, как я жила, Джонс? Работала здесь. И не только официанткой, понял?

Инди смотрел на нее, удивляясь той гамме чувств, которую вызвал в нем рассказ девушки. Это были чувства, ранее незнакомые ему. Она вдруг показалась такой беззащитной, и одновременно такой красивой.

— Парень, хозяин этой забегаловки, сошел с ума. Здесь все так кончают, раньше или позже. Так что, когда его увезли, догадываешься? Кабак остался за мной — до конца дней. Худшего проклятия и не придумаешь, да?

Инди больше не мог спокойно слушать ее рассказ, он хотел посочувствовать девушке, утешить ее, но нужные слова не приходили.

— Мне очень жаль, — наконец произнес он.

— Нужна мне твоя жалость!

— Нет, мне действительно очень жаль, что так получилось.

— Я любила тебя, и посмотри, что вышло.

— Я не хотел этого, поверь.

— Я была всего-навсего ребенок!

— Повторяю, мне очень жаль.

— Ты виноват, Индиана Джонс, сам знаешь.

Инди промолчал, удивляясь, что можно еще сказать, если поправить все равно ничего нельзя.

— Если бы я мог вернуться в прошлое и исправить зло, которое причинил тебе, я бы сделал это.

— Я знала, что когда-нибудь ты войдешь в эту дверь. Не спрашивай почему. Просто знала и все, — сказала Марион.

Он положил руки на стойку.

— Почему ты не вернешься в Америку?

— А деньги откуда? К тому же, я не хочу возвращаться нищей.

— Может быть, я смогу тебе помочь?

— Ты за этим приехал?

Он покачал головой.

— Нет, мне нужен один предмет, принадлежавший твоему отцу.

Марион вновь замахнулась, но Инди на этот раз был наготове и ловко схватил ее за запястье.