А потом все пошло крахом. Я ей сказала, что она неправильно замкнула цепь, но разве она прислушалась? Нет. Видно она была единственной, кто удивился, когда лампочка не зажглась и нам поставили двойку.

Она пошла к учителю и свалила всю вину на меня. И ей разрешили пересдать эксперимент. И она его пересдала. А я так и осталась с двойкой.

Как можно было ей поверить? Меня учитель ни разу не спросил о том, что произошло. Разве это справедливо? Том сказал, это заговор, но в любом случае это полный отстой.

— Шта? — сказал Ти Джей, переворачивая страницу. — Заговор по физике в школе?

— Единственный их заговор в том, чтобы заставлять нас учить физику.

— Золото, — слабо улыбнулся Ти Джей. — Есть идеи, о ком это она?

Мэг покачала головой.

— Давай читать дальше.

Он тот самый. Я знаю это.

Все здесь ведут себя так, будто не замечают меня, а он не такой. Иногда он мне улыбается. Замечает мое присутствие. Думаю, что, возможно, он хочет заговорить со мной, но боится, что его друзьям это не понравится.

Мне просто нужно оказаться с ним наедине — без его друзей — и, может, тогда мы сможем поговорить.

Сочувствие снова захлестнуло Мэг. Она ясно представила себе эту психологически травмированную девушку с ее сальными волосами, с ее грустью, с ее болью. Мэг с трудом могла представить, что кто-то из парней в школе мог обратить на нее внимание, но, судя по написанному, она всерьез верила в это. Возможно, то же самое, что было с Нейтаном. Мэг задумалась, кто же этот парень из Камиака.

Ти Джей перевернул страницу.

Все по-прежнему. Никаких перемен.

Он пригласил другую на танцы. В течение нескольких дней я пыталась застать его одного. Ждала у выхода из раздевалки. Сидела рядом с его машиной после игры. Но он всегда шел с кем-то.

Сегодня я спряталась в комнате с копировальной машиной и ждала. Он всегда приходит по четвергам в начале третьего урока. Но, как обычно, он был не один. Со своим придурковатым другом. Они меня не заметили, но услышала, что он сказал:

— У меня есть пара на танцы.

Его друг засмеялся. 

— Это та лохматая стремная чудачка, что вечно ходит за тобой? Чувак, с ней что-то явно не в порядке.

— Э-э, нет.

— Ну, тогда хорошо. Я бы лучше вышиб себе мозги, чем повел ее на танцы.

Лохматая стремная чудачка? Это обо мне. Это обо мне говорил его друг! Он настраивает его против меня. Теперь он даже и не подумает обо мне иначе, чем о ненормальной, что везде за ним таскается. ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО!!!!!!!

Теперь мне надо открыто выяснить отношения с ними. Они наверняка пойдут на один из этих костров на пляже после танцев. Я найду их и все выскажу.

Ти Джей ахнул.

— О, Боже.

— Что?

Он схватил ее за руку.

— Ты сказала, что знаешь, кто убийца. Там, в доме.

— Ага.

— Ты думаешь, это тот, кто вел этот дневник?

Мэг съежилась.

— Или кто-то, кто знал о нем.

— Мэг. — Он притянул ее руку к своей груди. — Мэг, я знаю, кто автор.

Этого она не ожидала. Она не говорила Ти Джею о фото.

— Откуда?

— Копировальная комната. Это был я. Это я каждый четверг хожу туда в начале третьего урока и прокладываю маршруты для спортивного ориентирования. В четверг перед танцами со мной пошел Ганнер. Я рассказал ему, что пригласил тебя на танцы.

— О нет.

— Она, должно быть, была там. Я, конечно, замечал, что она часто трется у моей машины и все такое, но после того, что произошло с Бобби и Тиффани, в общем-то, безопаснее держаться от нее подальше, понимаешь?

— О, Боже. — До нее дошла вся суть. Раз Ти Джей был тем парнем, о ком писала Клэр, это значит, что девушка, с которой она собиралась выяснять отношения... она.

— Этого не может быть, — сказал он, проведя по голове рукой. — Это не может быть она...

— Потому что она мертва, — сказала Мэг.

Ти Джей резко вскинул голову.

— Ты знаешь, кто это?

Мэг кивнула. Она перевернула несколько страниц в поисках фото.

— Клэр Хикс.