Лейтенант оценивающе оглядел Дарью и машину с чужими номерами и снизошел до разговора:

– Все время прямо по тому шоссе, упретесь в клинику, она в конце проспекта. Ваши документы можно?

Даша протянула паспорт и удостоверение. Лейтенант пробежал глазами по паспорту и застрял на удостоверении.

– Медтехник психокорректировки? – выговорил он так, как будто понимал. – Главный Центр Преображения? Вы опасная женщина… А что вы делаете вечером?

– Возвращаюсь на опасную работу, я в командировке.

Лейтенант вскинул брови:

– Ну что ж, жаль, всего хорошего.

Даша находилась в приемной заведующего Каро и читала дневной выпуск новостей. На первой странице огромными буквами был напечатан заголовок «Террор в Зеленогорске».

«Сегодня утром во время сеанса в одном из кинотеатров города произошел взрыв. Погибли двадцать шесть воспитанников детского дома вместе с директором, няней и сопровождающими их солдатами СС…» Даша отвела глаза, ее словно ошпарило…

– Доктор Каро вас ждет, – прозвенела появившаяся секретарша. – Вам плохо?

– Нет, спасибо, – Даша взяла себя в руки и вошла в кабинет.

Толстый лысый врач сидел, склонив голову между двумя вентиляторами на столе. Он держал документы Дарьи Владимировны Шовинской.

– Так… так… Значит, у вас тепло? Вы, коллеги, выбрали самое красивое место на юге и блаженствуете, а я только из Архангельска. Лето выдалось там холодное, да и город чего-то переименовывают… Так чем обязан, Дарья Владимировна?

– Мне необходимо кое-что уточнить у жены Байкалова, Елены Байкаловой…

– Да? – доктор Каро поднял брови. – А я думал, кроме меня и доктора Литке, местонахождение Елены Сергеевны никому неизвестно и не нужно… Вы…

– Я невеста Агея Байкалова, сына Елены, – договорила Даша.

– Ага, вот как… – доктор задумался. – Ну что ж. И сын знает… Вы поговорите в саду? Перед моими окнами? Погода замечательная.

Даша взглянула на верхушки тополей за окном и улыбнулась.

– Да, прекрасно, вы очень любезны.

Даша сидела на скамейке перед врачебным корпусом, когда санитары привели Елену Байкалову… Пятидесятипятилетняя женщина в красном цветастом халате походила на древнюю старушку… Она подошла к Даше и села рядом. Санитары удалились. Глаза Байкало-вой, точно повторенные в Агее, светились теплом.

– Здравствуйте, Елена Сергеевна, – прошептала Даша.

У нее наворачивались слезы…

– Здравствуй, милая, – просто ответила Байкалова. – Какая ты красивая девочка!

– Елена Сергеевна, я хочу увезти вас отсюда…

– Куда ж я поеду? Дома у меня больше нет, муж, наоборот, от меня избавился, сына не отдаст, – Байкалова вздохнула и улыбнулась. – Рыбонька, а ты Агея моего не видела? Какой он?

– Елена Сергеевна, я заберу вас и отвезу к Агею. Он взрослый человек, ему двадцать пять лет, и живет он отдельно от отца. Он вас любит, ему плохо без вас, но он не знает, где вы…

– Ох, Агей… – простонала женщина.

– Значит, едем? – спросила Дарья.

– Но как? Милая, следят ведь…

Даша оглянулась на санитаров, на стоящего у окна Каро. Ей понадобится сегодня уйма сил, тяжело расходовать их… Она вздохнула.

В этот момент доктор Каро отпрянул от окна, подумав: что это за усталость на него навалилась после Архангельска? Надо писать доклад в здравуправление… Он помотал головой и поплелся за стол работать. Три санитара, курившие неподалеку, неожиданно ушли. Даша поднялась со скамейки:

– Идите, Елена Сергеевна. Выедем за город и прыгнем к отцу Георгию. За ночь силы восстановятся, а утром начнем работать…

Даша вывела «кадиллак» Яна на трассу и сосредоточилась на машине. Она сильно устала, очень сильно. Елена Сергеевна задремала под легким гипнозом Дарьи… Ночная чистка, телепортация Сашки, Агей, Юнона, бесконечные дороги, Елена Байкалова, сколько же сил человеческих нужно, чтобы вынести сегодняшние сутки? Она начала представлять церквушку отца Георгия. По машине прошла легкая дрожь. Шел шестой час вечера…

Агей недоумевал, почему академик Трофимов, член Императорской медицинской академии, вызвал его? Повышение будущее, что ли? В два часа дня отец и Ян посадили его за руль и отправили узнавать, в чем дело. Отец ничего конкретно не объяснил, ограничился туманными фразами типа «разберешься на месте». Агей беспокоился за Дашу, теперь даже за двоих возможных Даш.