– Так и сделаем. Где противник?

– Около десятка черных меток приближается через вестибюль, то есть через этот вот лабиринт. Чуть больше пытаются прорваться по коридору и еще… – голос у аналитика вдруг сорвался, и он был вынужден покашлять. – Ваша светлость! Их больше сотни! Там, на втором и третьем этажах! Охрана их пока удерживает, но вряд ли это надолго.

– Еще у нас в активе программа трансформации.

– Она виснет! Немцы каким-то образом влезли в нашу систему.

– Черт возьми, неужели снова «крот»?!

– Другого объяснения нет, – уверенно заявил аналитик. – Я знаю это точно, был в составе инспекции во время последней проверки систем безопасности. С лету эту программу не взломать, нужно подобрать очень сложный код, а еще…

– Много текста, Ривкин, – Павел затолкал аналитика в открывшийся проход. – У нас нет выбора. Если трансформация остановится, будем думать, а пока – действовать!

– Только не на второй этаж! – запротестовал подполковник. – Там черно, как в автомобильной шине!

– Да понимаю я! – повысил голос Преображенский. – Успокойтесь! Мы пройдем через первый отдел прямиком в конференц-зал. Оттуда есть переход на уровень автостоянки, а со стоянки вход в катакомбы.

– Куда? Почему я не знаю о катакомбах? – Ривкин уткнулся носом в комп. – И тут ничего такого нет.

– Вот и хорошо, что нет, – Павел прислушался к близкому топоту, будто бы на слух пытаясь определить, чьи это шаги – своих или чужих, и закончил почти шепотом. – Есть шанс, что «крот» тоже не знает ни о каких катакомбах.

– А вы откуда о них узнали?

– Изучил схемы, не поленился сопоставить их со старыми городскими планами и архивами. Привычка у меня такая – изучать новое место службы во всех деталях.

– Если «крот» тут не старожил, возможно, нам и повезет, – аналитик вздохнул. – Но что-то мне подсказывает… предатель тут служит не первый день.

– Разберемся, – Преображенский оттеснил аналитика в новый коридор, а сам развернулся и поднял оружие, в ожидании противника.

Программа трансформации действительно «зависла», и родные стены перестали помогать землянам в настолько буквальном смысле. Диверсанты появились в просвете коридора и с ходу открыли огонь. Князь едва успел уйти влево, под прикрытие стальной стены. Принимать бой в этом месте было неразумно, и Преображенский решил отойти на более выгодные позиции – в катакомбы под зданием. Знает ли «крот» и, соответственно, диверсанты об этом убежище, было пока неясно, комп на эту тему молчал, но в подвалах шансы уцелеть увеличивались вдвое.

Пройти через помещения первого отдела управления удалось без потерь, даже наоборот: в эскорте князя появились еще трое офицеров, один из которых был тоже вооружен мощным «Хеклером», в обиходе – «зверем». Ему Преображенский поставил задачу следить за обстановкой в тылу, а сам повел группу к потайной двери на стояночном уровне.

Когда до спасительной двери оставалось каких-то полсотни метров, офицер в арьергарде открыл беглый огонь.

– Вон к той желтой метке, бегом! – приказал Павел, указывая на значок биологической опасности, нанесенный, казалось, случайно на абсолютно гладкую, без зазоров стену.

Сам Преображенский нырнул за ближайшую машину и поддержал офицера огнем из своего «зверя». Счетчик боезапаса начал стремительный обратный отсчет и очень скоро спусковой крючок «провалился», сигнализируя, что магазин оружия опустел. Офицер из первого отдела оказался более запасливым, он сменил магазин и продолжил стрельбу, но вскоре и его оружие умолкло. Однако время было выиграно: группа добралась до заветной метки, и сообразительный Ривкин уже догадался, как привести в действие механизм, отпирающий секретный люк.

Оставалась одна проблема: Преображенский и его помощник были отрезаны от спасительного входа в подвалы. Группа диверсантов заняла позиции за машинами и открыла шквальный огонь, не давая князю высунуться из своего временного укрытия.

Ривкин и двое офицеров отлично видели из глубины своего убежища, что Преображенский с помощником практически обречены, но ничего не могли поделать. Павел, в свою очередь, видел, как Ривкин то и дело выглядывает из люка, оценивая обстановку на автостоянке, беспомощно разводит руками и жестами пытается сообщить, насколько близко подобрались диверсанты к позициям фактически безоружного князя и его помощника. Одновременно аналитик что-то торопливо говорил в комп, затем вдруг исчез из поля зрения, и вместо него появилась совсем другая фигура.

Воин в боевой экипировке космодесантника коротко взмахнул рукой, и Павел мгновенно отреагировал на этот жест. Бросок был предельно точным, и князю не пришлось высовываться из укрытия. Полный магазин для «Хеклера» словно бы сам упал в ладонь. Перезарядив оружие, Павел откатился под прикрытие другой машины, привстал и полоснул длинной очередью по крадущемуся авангарду диверсантов. Эффект оказался больше психологическим. Немцы частично залегли, частично попятились. «Вспыхнул» только один. В связи с подходом подкрепления экономить патроны смысла больше не было, но Преображенский в дальнейшем действовал более хладнокровно: короткими очередями, по три патрона, он заставил «испариться» троих вражеских бойцов, вновь сменил позицию и убрал с поля боя еще двоих.