Технические возможности мастерской полигона не позволяли вести работу по изготовлению моего образца автомата: на ее базе несколько конструкторов уже работали над осуществлением своих проектов.

Приехавший к нам из ГАУ инженер-майор Владимир Сергеевич Дейкин сообщил о принятом решении отправить меня на завод, где трудился в то время один из самых известных конструкторов-оружейников В. А. Дегтярев. Я должен был ехать в город Ковров Владимирской области.

Перед отъездом я получил письмо из дома, из родной своей Курьи, от сестры Анны Тимофеевны. Она сообщала о наших семейных новостях. Сначала, по обычаю, делилась радостными вестями. Одна из них – остался жив, вернулся в родное село мой младший брат Василий. Но на этом вся наша семейная радость и кончалась. Дальше сквозь каждую строку чувствовались горючие слезы. Да и как было без них обойтись, если пришли «похоронки» на моих старших братьев Ивана и Андрея, если и Анна не дождалась мужа своего – Егора Михайловича Чупрынина, вместе с которым прожила душа в душу немало лет. Остались у нее трое ребятишек, трое полусирот…

Письмо всколыхнуло во мне многое. Очень хотелось повидать родных и близких. Сердцем рвался я на Алтай, но прервать работу даже на неделю-другую просто не представлялось возможным.

В Коврове я никогда не был, но хорошо знал, что именно там работает знаменитый конструктор оружия Василий Алексеевич Дегтярев. Да и Петр Максимович Горюнов был тоже ковровец. Я ведь еще совсем недавно работал над модернизацией его пулемета СГ-43. Так что вроде бы что-то родное мне там было, и я радовался встрече с этим.

И в то же время меня пугало то обстоятельство, что в Коврове уже привыкли работать с опытными конструкторами, с высокими авторитетами и чинами. Ведь Дегтярев – генерал, да и другие явно повыше меня чином… Примут ли там молодого чужака, неизвестного сержанта-конструктора? Ведь, по сути, я ехал соревноваться с прославленным генералом-оружейником в родных ему стенах. В его родном доме!.. Но, приказ – есть приказ…

С большим волнением я ехал в город прославленных оружейников. И лишь присутствие рядом со мной моего ровесника, представителя Главного артиллерийского управления майора Дейкина, успокаивало меня. Вдвоем не так страшно осваиваться на новом месте! Позже, с годами, Владимир Сергеевич Дейкин стал не только незаменимым наставником, но и моим большим другом. Наши семьи были близки, а наши дети росли вместе. Дружба продолжалась на протяжении долгих лет, пока ее не оборвала смерть полковника в отставке Владимира Сергеевича Дейкина. Многое, очень многое в моей жизни связано с его именем, но об этом скажу позже. Пока ограничусь тем, что с благодарностью скажу: Дейкин тогда смог на месте решить целый ряд организационных вопросов, в частности связанных с назначением ко мне в помощь знающих дело конструкторов и опытных рабочих, без которых главный конструктор образца, будь он хоть семи пядей во лбу, не сумеет по-настоящему отработать свое изделие.

Попав на завод, я все переживал: как буду работать рядом с самим Дегтяревым?! Но мне объяснили, что Василий Алексеевич работает совсем в другом бюро, в «своем КБ». После этих слов я испытал смешанное чувство: и успокоился, и одновременно огорчился – очень хотелось увидеть знаменитого конструктора за работой!

Специалистом по отработке технической документации, а затем и по изготовлению образцов мне порекомендовали молодого конструктора Александра Алексеевича Зайцева. Мы с ним очень быстро нашли общий язык. Обращались друг к другу только по имени (так он и остался для меня навсегда – Сашей Зайцевым). Сблизили нас, по всей вероятности, молодость и увлеченность делом. Мы были готовы день и ночь пропадать на заводе, особенно когда шла работа над первыми образцами. Постоянно вносили какие-то изменения как в отдельные детали, так и в узлы в целом.

И вот первые образцы готовы. Можно приступить к отладочным испытаниям. Для их проведения на заводе имелся специально оборудованный тир. Я слышал, как там постоянно шли стрельбы и однажды спросил Зайцева:

– Кто это там ежедневно палит?

– Так ведь испытывают опытные образцы Василия Алексеевича! Он готовится к участию в том же конкурсе, что и ты.

Я встревожился:

– Когда же нам испытывать свой образец?

– Дейкин сейчас выясняет, какое время выделят нам.

Наконец нам для отладочных стрельб отвели часы, когда тир покидали конструкторы и отладчики КБ Дегтярева.

Как это ни парадоксально, проработав почти год в Коврове, я так ни разу и не встретился со знаменитым конструктором. Мы отрабатывали каждый свои образцы, словно отгороженные каким-то невидимым забором…

Самого знаменитого конструктора мы видели лишь издали да слышали о нем «заводские легенды». Иногда мы видели его машину – длинный легковой автомобиль ЗИС. Об этой машине, подаренной Василию Алексеевичу лично Сталиным, и ходили легенды. Рассказывали, будто в стене деревянного Дворца культуры завода плотники специально выпиливали проем, через который и выехал на сцену на «сталинском» автомобиле прославленный конструктор – в генеральской форме и при всех орденах. Вышел из своего черного автомобиля и приложил руку к козырьку – отдал честь сидящим в зале рабочим и инженерам… Крышу, мол, потом пришлось осматривать: не поднялась ли где: такой раздался в зале грохот аплодисментов, такой поднялся радостный крик.

Было это или не было – не в том дело. Сам факт народной молвы об этом случае припоминаю часто. И с волнением, и с грустью… Уж слишком редко мы нынче «отдаем честь» тем, чьими трудовыми мозолями, доброй душой да светлой головой создано многое из того, что имеет наша страна…

Наконец подошло время подавать заявку на участие в сравнительных испытаниях. Работая над образцом, мы поняли, что он вполне работоспособен и живуч, и если его надо будет дорабатывать, то – не меняя основного принципа. В Ковров прибыли представители главного заказчика – ГАУ с тем, чтобы перед отправкой на полигон проверить, в полной ли мере реализованный проект удовлетворяет требованиям конкурса. Главные из них – обеспечение нормативов по кучности боя, по весу и габаритам оружия, по безотказности в работе, живучести деталей и по простоте устройства автомата.

И в это время произошел небольшой конфуз…

Когда мы отрабатывали и испытывали дульное устройство, стрельбу в тире вел всегда один и тот же стрелок. Видимо, он так наловчился стрелять, что результаты по кучности превосходили все заданные нормативы. Мы были довольны такими результатами и считали это большим достоинством самого образца. Об этом я и доложил представителям ГАУ. Будучи грамотными специалистами, они знали, насколько это нелегко сделать, но приведенные нами данные по кучности были весьма убедительными.