— Значит, любовь? Ладно, тогда скажи, любовничек, как меня звали до полета?

— Ольга…

— Вот и попался! Ты просто раскопал мое досье и решил сыграть на тонкостях специальной подготовки нашего экипажа! Я бы тебе ни за что не сказала свое имя во время полета. Это могло стоить мне премии!

— И где бы я добыл сверхсекретные материалы по проекту «Янус»? Ты думаешь, что говоришь?

По ту сторону двери наступила тишина, а спустя пару минут щелкнул замок и Таня с виноватым видом шагнула в сторону, впуская Андрея в квартиру.

— Заходи… Я и вправду дура…

— Очень приятно, — Серегин протянул ей руку и улыбнулся, — Андрей…

— Получишь сейчас, юморист! — Девушка легко толкнула его в плечо. — Я все равно тебя не помню, но подкоркой чувствую, что ты говоришь правду.

— А о том, что я тебе страшно нравлюсь; в подкорке ничего нет?

— Пока тишина, — Таня хитро прищурилась и склонила голову набок. — Где ты пропадал целый месяц, кавалер? Что же это получается, поматросил и забросил?

— Пришел же, — усаживаясь в кресло, возразил Андрей.

— И уверен, что не поздно? — словно удивляясь его наглости, спросила девушка.

— Ты не из тех, кто боится остаться в одиночестве, — резонно заметил Серегин.

Таня прикинула что-то в уме и, кивнув, спросила:

— Чай, кофе, вода, лед?

— Тебя, — признался Андрей.

— Вот, — девушка скомбинировала из трех пальцев чисто русский ответ.

— Тогда сразу к делу, — ничуть не смутившись, заявил Серегин; — Собирайся.

— Куда?

— На подвиги, конечно. Мир спасать.

— Орден дадут?

— Нет. Даже посмертно.

— Так я и знала, — девушка вздохнула. — Стиль свободный?

— Главное, без каблуков, — согласился Андрей. — Придется много бегать…

— Доктор, вы склероз лечите? — шагнув в кабинет Петрова прямо сквозь стенку, «растворенную» приборчиком хитрого «таксиста», спросил Андрей. Таня молча прошла следом за приятелем и встала за его спиной.

— Вы ещё живы? — Профессор снял очки и взглянул на посетителей так, словно они появились в помещении самым обычным способом, войдя через дверь. — Танюша, как дела?

— Хорошо, Олег Гаврилович, только сны какие-то чересчур красочные…

— Это пройдет, — успокоил Петров. — О чем вы хотели поговорить, Андрей Иванович?

— О ваших тайнах, профессор, — усаживаясь в кресло, ответил Серегин. — Пока поблизости нет генерала и комиссара, мы можем спокойно обсудить один весьма щекотливый вопрос… Впрочем, для начала я прошу вас рассказать Татьяне о наших с ней взаимоотношениях.

— Что тут рассказывать? — Петров смущенно улыбнулся. — Тесные были отношения.

— Насколько? — осторожно поинтересовалась девушка.

— Мне не совсем удобно… — профессор замялся.

— Достаточно, — прервала его Таня. — Все равно это не имеет никакого значения.

Она выразительно взглянула на Андрея и отвернулась.

— Перейдем к делу, — удовлетворенно потирая ладони, сказал Серегин. — Что вы обнаружили в сознании комиссара?

— Я не могу этого сказать, — Петров испуганно взмахнул руками. — Каширин говорит, что об этом лучше молчать.

— О генерале мы тоже побеседуем, — серьезно заметил Андрей, — но сначала — о Холмогорове. Итак…

Ни ответить, ни возразить профессор не успел. Дверь кабинета распахнулась, и на пороге возник упомянутый Серегиным персонаж. Он бесшумно прошел на середину комнаты и, неприятно улыбнувшись, спросил:

— Я не опоздал? Вы бегаете гораздо быстрее моих людей, господин Серегин. Но, к сожалению для вас, вы слишком предсказуемы. Принесли дубликат?

— Я его и не уносил, — признался Андрей, указывая на стоящий в углу кабинета громоздкий прибор.

Холмогоров не поленился пройти к аппарату и легко сдвинул его с места. Диск лежал на полу, посреди ровного квадрата скопившейся под прибором пыли.

— Он все время был здесь? — поднимая вещицу с пола, спросил комиссар. — И не было никакой подстраховки? Это весьма легкомысленно с вашей стороны.

— Вообще-то, среди игроков в покер это называется блефом, — уточнил Серегин. — И вы, надо сказать, на него купились, хотя прекрасно знали, что тайно вынести что-либо из клиники практически невозможно.

— Согласен, — Холмогоров кивнул, — но я не понимаю, какую игру вы затеяли сейчас? Уйти отсюда я вам не дам, это понятно, в таком случае, на что вы рассчитываете? Что вас отобьют сообщники? Мои офицеры их остановят. Или что ваши товарищи по сопротивлению запустят в сеть копию, снятую с этого дубликата? Имея диск, мы можем закодировать запись и пустить этот код на поиск и уничтожение в сети всех нелегальных фрагментов. Так в чем же дело?