Ермолай «достал под водой из кармана веревку, привязал убитых уток за лапки, взял оба конца в зубы и побрел вперед…

Иногда вода доходила нал» до горла, и раза два бедный Сучок, будучи ниже всех нас ростом, захлебывался и пускал пузыри». Это было тут сто пятьдесят с лишком лет назад. Сейчас вода нигде не блестела. Захотелось все же узнать: сохранилась она где-нибудь в зарослях? «Ох, не застрять бы!» — испугалась любезная Марья Петровна, глядя на мою отвагу постигнуть тайну погружавшихся в темноту зарослей. Лезть в них было и впрямь рискованно. Но как же иначе?

Я брел, с трудом выдирая ноги из цепких капканов растений, и подавал друзьям голос, что покамест жив. Без настойчивости и Америка не была бы открыта. Выбиваясь из сил, я добрался наконец до воды. Она светилась тут, похожая на обширную прорубь в покрывале из плотной желтеющей зелени. В воде отражалась заря, и по красному зеркалу резво плавал небоязливый маленький куличок. «Михалыч!» — кричал редактор «Муравейника», боясь, что в сумерках придется меня извлекать из трясины. Но твердь под ногами доходила до самой воды.

Постояв, сколько можно, у остатков большого пруда, хранившего память о временах уже очень далеких, я заметил погрызы бобров и услышал шорохи кого-то, потревоженного в камышах.

«Возвращаюсь!» — протрубил я спутникам и стал выбираться из зарослей.

«А у вас тут бобры», — доложил я Марье Петровне. Но это не было для нее новостью. «Да, однажды весной на льдине видела древогрыза. Живут И утки к этому месту вечером прилетают…»

В ожидании уток мы постояли на давнем берегу пруда. Лебедем белела в сумерках церковь. Прогнал коров, качаясь в седле, турок-месхетинец. На иномарке укатил из церкви бородатый, но не старый духовный пастырь льговчан. На велосипеде поехала домой новая библиотекарша Люба Ранжева, пешком из медпункта пошла в соседнее село фельдшерица. И вышел проститься с нами работник прилавка, милый Алексей Владимирович Демидов.

Послушав уже в темноте кряканье уток, взяли курс мы на Мценск. Километров пять или семь ехали в плотном дыму — на полях жгли кучи оставленной на пшеничном поле соломы. Свет фар иссякал в двадцати шагах от машины, а по сторонам в дыму плясали огни дразнящих и тревожных костров. А покинув дымную полосу, машина понесла нас к Мценску, как птица.

Тургенев в своем тарантасе два дня ехал до Льгова. Мы одолели дорогу за два часа. Скорости сделали землю меньше, чем она казалась людям еще недавно. А из космоса глянуть: Земля и вовсе похожа на хрупкий шарик, висящий на новогодней елке. Но если пешком, то маленьким шар не покажется. Травы, леса, земля в мышиных и лисьих норах, озера, реки, стареющий пруд, приютивший куликов и бобров. И дороги, дорога…

До свидания, Льгов!

Фото автора. 17 октября 2003 г.

(Окно в природу)

Вампир на охоте.

Летучих мышей видели многие. Но мало кто знает, что подобных животных более 1200 видов — чуть меньше, чем всех разновидностей грызунов.

У всех летучих мышей похожая внешность. Первое, что бросается в глаза, — большие перепончатые крылья, натянутые между поразительно длинных пальцев передних конечностей, непомерно большие уши и странно уродливая голова. Большинство из них похоже на обычных мышей, но с крыльями. А некоторые так велики, что название «мыши» для них не подходит — зовут летучими собаками и лисицами, а всех вообще — рукокрылыми.

Все они ночные животные. Днем повисают вниз головой в укромных местах — в пещерах, трещинах скал, в дуплах деревьев, на чердаках строений. Охотиться вылетают с заходом солнца и местами так многочисленны, что «затменают небо».

Почти все рождают только одного детеныша, который, вцепившись в материнское тело, вместе с кормилицей совершает ночные полеты.

Большинство рукокрылых питаются насекомыми и являются не только безобидными существами, их надо считать благодетелями человека. Некоторые из мышей ловят лягушек и даже рыб. А летучие собаки и лисы, живущие в тропическом поясе, кормятся плодами, и не только лесными, дикими, но совершают налеты на сады и ягодные плантации, опустошая их за одну ночь.

И есть среди этого сонма таинственных странников ночи существа не только несимпатичные, но и весьма неприятные для всех теплокровных существ, включая людей. Эти мыши питаются кровью, и название им — вампиры.

Издревле в поверьях и мифах монстры, сосущие у людей кровь, назывались вампирами. Название закрепилось за реальными существами, как только были они обнаружены европейскими путешественниками в теплом поясе Южной Америки.

Кровососов на земле много. Клопы, пиявки, клещи — не божий подарок, но они все-таки не внушают мистический ужас. Мы видим их днем и знаем, чего от них ожидать. Другое дело — вампир, относительно крупное таинственное существо, пьющее кровь из петушиного гребня, из ноги лошади, из носа или пальцев ног спящего человека. Слово «вампир» весьма точно характеризует эту летучую мышь.

Обликом она похожа на привычных в наших местах рукокрылых мышей. Но мордочка ночного разбойника в причудливых складках кожи с торчащими передними зубами-«ланцетами» вызывает невольное отвращение, заставляющее содрогнуться. Брем писал: «Физиономия их имеет вид чудовищный».

Теперь представьте темную ночь в тропиках. Путешественник уснул в гамаке, а кто-то таинственный на перепончатых крыльях опускается, чтобы напиться крови из его пальца или сесть с той же целью на холку дремлющей рядом лошади…