21 пассажиром мог бы погибнуть подо льдом. Надо было торопиться, а навигационные

приборы вышли из строя. Из снежного плена полярников с помощью радиосвязи вывел

молодой капитан Олег Иванович Воденко, предложив ориентироваться... по направлению

ветра. Михаил Михайлович рассказал об этом в "мемуарном очерке «Ориентир-ветер»,

опубликованном в 1971 году в журнале «Уральский следопыт» номер 4.

«С Антарктидой надо обращаться на «вы», — говаривал Сомов. Она побелила его

шелковистые кудри в первое же свидание.

Девятая Антарктическая экспедиция прошла менее напряженно, хотя забот и огорчений

тоже было немало. В летний сезон требовалось провести пять санно-гусеничных походов,

в том числе два таких сложных, как научный поход Восток—Советская—Молодежная под

руководством доктора наук А. П. Капицы и Восток—Мирный под руководством доктора

наук П. А. Шумского при участии пятерых французских гляциологов. Эти два последних

поезда приходилось встречать в зоне трещин и помогать им выбраться оттуда — ведь

люди к концу таких походов были, как правило, вымотаны, обессиленны.

Как руководитель экспедиции, Сомов и при разгрузке кораблей, и в других случаях не

только стремился предусмотреть все до мелочей, но и разрабатывал запасные, аварийные

варианты, предусматривая возможные трудности. Как опытный ледовый разведчик, он

всегда много летал и сам, чтобы узнать обстановку и найти проходы для кораблей на море

и для поездов в опасных зонах побережья. Он строго следил за четкостью работы, за

порядком и в то же время оставался чуток, человечен и добр к товарищам и подчиненным.

Главный инженер этой экспедиции Дмитрий Дмитриевич Максутов в своих

воспоминаниях о М. М. Сомове приводит немало тому подтверждений. Так, во время

разгрузки они с Сомовым 36 часов провели на ногах без сна (благо было светло) на трассе

вывозки грузов, где вездеходы увязали в снежных «болотах». Или, отправляясь из

Мирного к кораблю для следования на Молодежную, Сомов отказывается от специального

вездехода, чтобы его водитель не рисковал на обратном пути. Вместо этого Сомов едет

стоя, да и продвигается помедленнее, на санно-тракторном поезде. А однажды,

сговорившись с летящим на Молодежную Максутовым о приземлении самолета вблизи

«Оби», чтобы пересесть с нее на этот скоростной транспорт, Сомов заранее выбирается из

корабля, в одиночестве ждет самолет на льду и мгновенно взбегает по трапу, как только

самолет приземляется, — опять же, чтобы не задержать.

В этой экспедиции погиб тракторист Щеглов. Чуть не погиб и сам Михаил Михайлович.

Он возвращался на самолете после проводов «Эстонии», и вдруг лопнул стальной трос,

державший одну из лыж самолета в горизонтальном положении, и она повисла

вертикально. Сомов видел это в иллюминатор самолета и сохранял невозмутимое

спокойствие. Возможно, что мысленно он сказал летчику Б. А. Минькову одну из своих

любимых фраз: «Подошла твоя ария!» Миньков придумал маневр: на высоте нескольких

метров резко рванул самолет вверх. Передняя часть оборвавшейся лыжи тоже взметнулась,

и тогда, в считанные мгновенья, самолет «припечатал» обе лыжи на снег. Остались в

живых...

Что ж, Антарктида — это Антарктида! Трудно там отвечать даже за себя самого и свою

работу, каково же тому, кто отвечает за весь коллектив! М. М. Сомову работавшие с ним

люди всегда платили любовью. И уже в Ленинграде, с книжкой персонального пенсионера

в кармане, он не раз встречал на улицах пешеходов, которые подходили к нему с

приветствиями и напоминали: «Я — ваш тракторист, помните?», или: «Я у вас поваром

был в Мирном. Сейчас в ресторане «Восток» работаю, загляните хоть разочек!»

Девятая экспедиция стала для него последней. Суровые испытания не проходили даром.

Сомов был здоровым от роду и закаленным физически человеком, но система

кровоснабжения мозга начинала сдавать. Пришлось познакомиться с докторами.

Почувствовав, что больше не может работать в полную меру, он настоял на своем уходе из