— Кажется, у тебя неожиданно поднялось настроение, Маг. — Лилли скользила по Кирину взглядом, подозрительно прищурившись, как будто читая его мысли.

— Просто подумал о возможностях, которые у меня появятся, когда ты вернешься домой.

Она подняла бровь, однако ничего не сказала по этому поводу.

— Пора собирать лагерь. Если мы будем скакать изо всех сил, то прибудем к порогу моего отчима уже через неделю.

Глава 3

— Ты видела достаточно?

Кирин был изможден, и даже после трех дней в городе, каждая клеточка его тела все еще болела после тяжелого путешествия, которое позволило им достичь столицы за неделю. Он не хотел быть грубым. Он не мог и представить, насколько сцена, развернувшаяся перед Лилли, могла ее ранить.

Однако боль Лилли не делала происходящее менее реальным. Суженый девушки давно заключил в свои страстные объятия другую женщину. Даже наблюдай она за этой сценой всю ночь, это бы не заставило их остановиться и не стерло бы ту картину из ее памяти.

Теперь всем им нужно было хорошенько выспаться, чтобы они смогли придумать новый план. А этого может и не произойти, если они продолжат стоять на улице и таращиться на влюбленную парочку.

— Мы можем вернуться в гостиницу?

— Может быть, она просто шлюха. Я реалистка. Меня не было очень долго. Если в его постели и оказывались другие женщины, это не значит, что он нарушил данную мне клятву.

— Мама, папа... — Двое ребятишек выбежали из толпы и бросились обнимать мужчину и женщину. Рыцарь перестал целовать свою даму и, сердечно рассмеявшись, наклонился и подхватил на руки младшего.

— Может быть, она и шлюха, но, похоже, еще и мать его детей.

Кирин взглянул на Лилли, но тяжелый верховой плащ скрывал от него ее выражение лица. Тем не менее, он был рядом с ней достаточно долго, чтобы представить, как нахмурены ее брови и поджаты губы. Ему была ненавистна мысль о том, что ее сердце разбито. Однако не настолько, чтобы пожелать ей воссоединения с ее рыцарем. Но всё же он ей сочувствовал.

Лилли зарычала:

— Он же обещал. — В слова, прозвучавших крайне напряженно, было вложено много чувства.

Как бы Кирину не импонировала мысль о том, что ее предали, он не мог позволить девушке возложить всю вину на того мужчину.

— Ты сама признала, что прошло много времени. Десять лет могут показаться вечностью. Он мужчина, а не святой.

Как только маг произнес эти слова, то тут же пожелал вернуть их обратно. Единственная вещь более опасная, чем отвергнутая женщина, — отвергнутая убийца. Дать ей повод выместить на нем свой гнев было более чем глупо. Это граничило с самоубийством.

— Тогда ему следовало сделать то же, что делает добрая половина мужчин. Завести чертову любовницу. Он не имел права жениться и заводить детей. Он обещал это мне.

— Он не мог знать, вернешься ли ты когда-нибудь.

Кирин не мог замолчать. Он знал, что должен, но не мог держать свой рот закрытым. А еще хуже было то, что маг даже не понимал, почему защищает человека, убийство которого он представлял всю неделю. Это казалось странным даже ему самому. Но увидев рыцаря в окружении семьи, он перестал его ненавидеть. Этот человек превратился из смертельного врага Кирина в очередного случайного парня.

— Он хотел семью. Ты не могла ожидать, что он пожертвует своими нуждами ради надежды, что когда-нибудь ты вернешься.

— Нет, могла. Я пожертвовала... — Она остановилась, сделала глубокий вдох и продолжила, — многим за все эти годы, потому что дала ему обет. И мой обет что-то значил. А что значил данный им мне обет?

Она кивнула головой в сторону семьи, отвечая на свой собственный вопрос.

— Он обещал, что дождется моего возвращения, даже если это займет целую вечность. А его старшему, кажется, уже восемь. Вечность теперь длится всего год? — Постукивая ногой по земле с явным раздражением, она добавила: - Мужчины. Вы не знаете, что значит верность.

— Я не спорю. Если ты встретишь мужчину, которому, на твой взгляд, можно доверять, лучше держи его крепче. Это редкость.

— Нет. Я не совершу одну и ту же ошибку дважды. — Она посмотрела на семью еще с минуту, а затем демонстративно отвернулась. — Я не позволю мужчине обмануть мое доверие во второй раз. Больше никаких помолвок. Я буду править своими землями одна.

Кирин поморщился, раздраженный от откровенного, если не сказать, несколько публично сделанного заявления. Она никогда не делала по шагу за раз. Единственным конечным вариантом, который она признавала, был тот, который был ей по душе. Десять лет она прожила на улицах, окруженная головорезами и наемниками, но все же осталась принцессой в сердце. Все должно было складываться так, как она хотела, потому что только так и могло быть. Ее высокомерие порой сводило его с ума.