Камилле хотелось известить о своем назначении Тибора и Пьера, однако гигант так и не появился. Только юный савояр, несмотря на напряженные занятия в университете, заходил к своей молочной сестре каждый вечер. Узнав о зачислении Камиллы в лучшую воинскую часть, он возликовал:

— Ну, теперь ты покажешь этим важным господам! Они обломают об тебя зубы!

— Скажи мне, где Тибор? Я хотела и ему все рассказать, но он уже пять дней не показывается.

— Не волнуйся, вчера я его видел. Он сказал, что ему надо закончить одно дельце.

— А что случилось? Из-за пустяков Тибор суетиться не станет.

— Быть может, это как-то связано с его прошлым. Ты же знаешь, он долго жил в Турине.

— Да, конечно, — задумчиво протянула Камилла. — Но мне это не нравится…

Она заказала своему портному мундир по мерке, приказав заняться этим в первую очередь. Ей не терпелось вернуть форму, которую пришлось одолжить у Микаэля. К тому же его костюм великоват и сидел на ней мешковато, но пока ничего нельзя было сделать.

Во время урока мэтра Пульчинабелли она думала только о своей службе в батальоне и проявила такую рассеянность, что вспыльчивый учитель танцев пришел в исступление:

— Боже мой! Неужели вы забыли, что осталось всего три дня до вашего официального представления ко двору? Какой ужас! Вы хотите меня опозорить? О да, это станет величайшим позором в моей жизни! Поразительное легкомыслие! Что я говорю? Преступное небрежение!

Камилла выслушала эти упреки совершенно хладнокровно. Ее не слишком тревожила величественная придворная церемония — пока это событие выглядело очень далеким и почти нереальным! А в настоящем ее ждал Королевский батальон, и она сгорала от нетерпения, желая как можно скорее лопасть в казарму.

После ужина ей удалось наконец освободиться и она устремилась к королевскому дворцу. На сей раз она не собиралась идти, как обычно, в библиотеку — целью ее была офицерская казарма, и именно туда она с гордостью направилась. Вот и кованая решетка, мощенный булыжником двор… Сердце у нее неистово заколотилось, но она стиснула зубы и смело ступила за ворота.

Войдя в фехтовальный зал, она с разочарованием убедилась, что здесь почти никого нет, — тренировалась лишь одна пара. Увидев Камиллу, офицеры прервали бой и подошли поближе.

— Значит, вы та самая чудо-девушка, о которой нам столько наговорили вчера вечером? — спросил один с неприкрытой насмешкой.

— А где все остальные? — осведомилась она, оставив вопрос без внимания.

— В казарме, разумеется, — ответил второй, на вид более приветливый.

Камилла растерялась. Стало быть, казарма находилась в другом месте? Об этом она слышала впервые, и надо как-то выбираться из глупейшего положения. Любезный офицер посоветовал ей взять портшез — хотя до казармы всего четверть лье, в Турине легко заблудиться тому, кто не знал города. Решив последовать дружескому совету, она вышла, надеясь обрести средство передвижения.

В столице это не составляло никакого труда — за несколько мелких монет можно было добраться куда угодно на двухместном фиакре или на дилижансе для нескольких человек, а также в портшезе, предназначенном для одного пассажира. Камилла слегка попятилась, увидев легкое креслице с балдахином и с двумя длинными ручками спереди и сзади; это сооружение поднимали два крепких парня. Девушке претила мысль, что ее понесут на плечах, однако приходилось признать, что на узких запруженных улочках Турина портшез имел свои преимущества.

Дюжие ребята не подвели: всего лишь через пятнадцать минут доставили Камиллу по назначению, и она вознаградила их золотой монетой, к великому удивлению носильщиков, явно не привыкших к подобной щедрости.

Она на мгновение задержалась, рассматривая огромное нарядное двухэтажное здание с симметричными крыльями и портиком с аркадами — наверное, во всей Европе не найдешь такой красивой казармы! Девушка решилась наконец войти, и стоявшие у входа гвардейцы пропустили ее без всяких разговоров — пропуском был красный мундир Королевского батальона.

Оказавшись внутри, она услышала выстрелы и двинулась в этом направлении. Офицеры, собравшиеся на плацу, упражнялись в стрельбе из пистолета по мишеням. Появление Камиллы вновь произвело сенсацию, однако те, кто уже познакомился с ней накануне, представили ее сослуживцам. На сей раз тоже не обошлось без двусмысленных взглядов и реплик: если одни дворяне приветствовали ее радушно, то другие открыто выражали недовольство — неслыханное дело, женщина в их избранном обществе! Большинство, впрочем, предпочли занять выжидательную позицию — им, конечно, не нравилось это назначение, но с волей короля следовало считаться.