– Где Билл? – Я закрутил руки лежащего на полу контролера, вынул из кобуры пистолет и кинул напарнику. Тот поймал оружие и запихнул его в разгрузку.

– В машине отдыхает.

– Ты его не убил ненароком?

– Обижаешь. Так, приложил чуток для достоверности, чтобы потом свои же не пришили. Жить будет… надеюсь, долго, хоть и не знаю, насколько счастливо.

Я посмотрел на Лба. Такое нежное отношение к противнику ему было несвойственно.

– Иди к периметру и встречай наших, пока я ворота открою. По пути упакуй тех, кто лежит в коридоре.

Лоб кивнул и скрылся за дверью, а я усадил контролера на его рабочее место и тщательно примотал его скотчем. Полюбовавшись на результаты своих трудов, я остался доволен и переключился на монитор. Блин, это что, космический корабль или управление воротами? Кругом мониторы, выводящие изображение с десятка внешних камер, кнопки, тумблеры, переключатели, какие-то регуляторы громкости. Там еще и микрофоны, оказывается, на внешнем периметре. С трудом разобравшись в обозначениях, я обнаружил надпись: «gates open». Рядом светился зеленым индикатором тумблер «close». Я нажал на первый, он засветился зеленым, и камера, передающая изображение ворот, показала, что створка медленно поползла в сторону. Практически сразу в щель протиснулась массивная фигура Грома с огромным «Печенегом» в руках. Затем мышкой проскользнула гибкая и проворная Птичка, неуклюже зацепившись за створку, пролез Айболит и, словно тень, призраком, просочился Комок. Вот все и в сборе. За внешней стеной остался Монгол, но он всегда с нами – сидит в сторонке и напоминает о себе только тогда, когда без него никак.

Комок вошел в помещение, по-хозяйски осмотрелся, задержав взгляд на пульте, хмыкнул и развернулся ко мне:

– Ну, как хозяева встретили?

– Радушно. Уговаривали, вот, остаться… даже и не знаю?… Что будем дальше-то делать?

Комок еще раз посмотрел на экраны.

– Исходя из того, что к нам еще не сбежалась вся королевская гвардия, внешние и внутренние посты у них разделены, и это дает нам шанс. Попробуем сблефовать. В конце концов, наглость – второе счастье, – он резко развернулся и наклонился над привязанным к креслу бойцом, уставившись своим тяжелым взглядом тому в зрачки. Амер мужественно держался ровно пару секунд, но потом глаза его забегали, и он не выдержал.

– Что вам нужно? Это мирная лаборатория министерства здравоохранения Соединенных Штатов Америки. Вы хоть понимаете, на кого напали? Откуда бы вы ни были, вас же в порошок… – Комок улыбнулся и лениво положил руку на привязанную к подлокотнику кисть контролера. Послышался хруст ломаемых костей. Парень взвыл. Он никак не ожидал, что «стирание в порошок» начнется так быстро и с него.

– Как попасть на объект? – командир оставил кисть в покое и аккуратно поправил на бойце перекосившийся воротничок формы.

– Вы туда все равно не войдете. Там везде камеры и двери открываются только разводящим. Надо его ключ, его глаза и голос.

– Так ты же нам и поможешь. Правда?

Морпех покосился на свою травмированную руку и сник, понимая, что эти люди зайдут куда угодно с его помощью или без нее. Комок воспринял молчание, как желание сотрудничать. Он развернулся ко мне, и по глазам стало понятно, что в его светлой голове родилась идея.

– Леший, теперь ты в няньки. Ходи за Айболитом тенью, чтобы ни одна пылинка с него не упала. Как войдем – ты его телохранитель.

– Как войдем… А как войдем?

– В автоматизированной системе самая слабая деталь – это человек. Тебе же паренек сказал, что без разводящего никак, поэтому позовем разводящего, – он улыбнулся и включил гарнитуру переговорника, постучав по микрофону условный код. – Монгол?

– Прием…

– Камера над главным входом корпуса… убрать.

– Цель вижу, принял…

Я подошел к окну, ведущему во внутренний двор. Стальная бронированная дверь с маленьким окошком из пуленепробиваемого стекла меньше всего походила на вход в больницу. Скорее это напоминало бункер. Под небольшим козырьком висела сферическая видеокамера – подойти незамеченным просто невозможно. Тишина. Уже совсем стемнело. Несколько ночных мотыльков кружили в танце вокруг плафона яркого фонаря, освещающего площадку перед дверью.

Выстрела слышно не было. Глушитель СВУ и расстояние полностью скрыли его – просто камера вдруг задымилась, из ее корпуса выскочил сноп искр. Лоб и Гром сорвались с места и стали по бокам главного входа в лабораторию, терпеливо дожидаясь появления гостей.

На пульте контролера неожиданно загорелись несколько лампочек, и в ожившем динамике послышался раздраженный голос:

– Внешний пост, доложите обстановку.

Неожиданным это было для всех, но не для командира. Он улыбнулся и сделал морпеху приглашающий жест. Мол, сударь, ваш выход. А я в качестве аргумента продемонстрировал взведенный курок «кольта», доставшегося в наследство от мастер-сержанта. Жест был многообещающим и не имел двойного толкования. Парень судорожно сглотнул и кивнул. Комок включил микрофон.

– Внешний пост, главному. Никаких происшествий – тихо.

– Билл вернулся?

– Да, только что впустили.

– Что там с камерой над главным входом?

Комок кистями показал жест, который можно было трактовать и как салют, и как распускающийся цветок. Контролер непонимающе на него посмотрел, но потом сообразил, что от него хотят, и торопливо протараторил в микрофон:

– Сгорела и сейчас дымится… что-то коротнуло.

В динамике послышались ругательства, после чего тот же голос произнес: