Она не таилась, но меховой воротник ее пальто и вязаная шапочка скрывали лицо так, что сразу я не узнал ее. Мина прошла по центральному проходу, глядя себе под ноги. Возможно, она и не заметила бы меня, не дотронься я до ее рукава.

— Мартин!

Я мог бы сказать, что наблюдал за ее реакцией с холодным вниманием детектива или, по крайней мере, адвоката, но на самом деле я смотрел на нее с затаенной надеждой влюбленного и мечтал, что она обрадуется нашей встрече. И не был разочарован: ее первоначальное удивление сменилось радостью.

— Мартин! — воскликнула Мина и обняла меня. — Я так за вас волновалась.

— Вы волновались? — переспросил я. — В последний раз, когда я вас видел, вас выносили из дома на носилках.

— Ах, тогда… — Она закатила глаза.

— Как вы себя чувствуете?

— Ужасно злюсь на себя. Не такая я неженка, чтобы невесть с чего вдруг хлопаться в обморок.

— Так вы считаете, что просто упали в обморок?

Мина посмотрела мне прямо в глаза, и я прочел в ее взгляде неуверенность и страх.

— Не знаю. Артур ничего мне не говорит. Ну я и решила, что со мной случился… какой-то припадок. Знаю только, что очнулась в больнице и что Артур был страшно сердит. — Она схватила меня за руку и спросила с мольбой в голосе: — Пожалуйста, расскажите мне, что произошло. Почему Артур выгнал вас?

— Не здесь, — отвечал я, косясь на редких дневных прихожан, сидевших здесь и там. Что если кто-то из них узнает свою знаменитую соседку? — Как долго вы можете отсутствовать, не вызывая тревоги у доктора Кроули?

— Несколько часов, — прошептала она. — Артур знает, как томилась я от вынужденного заточения в этом старом мрачном доме. Он не ждет, что я быстро вернусь обратно.

— Хорошо. — Я взял ее руку в перчатке и повел из церкви, но она вдруг остановилась.

— Куда мы идем?

— В отель «Уолтем». — Несмотря на мои протесты, Чифф Паттерсон настоял, чтобы я позволил ему снять для меня номер в гостинице неподалеку от «Бельвю-Стратфорд». Теперь я был рад этому. — Там мы сможем поговорить.

— Хорошо, — кивнула Мина, высвобождая свою руку. — Однако не благоразумнее ли будет, чтобы мы прибыли туда поодиночке?

— Ах да, конечно, — пробормотал я, чувствуя себя неопытным мальчишкой.

Она кивнула.

— Я скажу Фредди, что хочу отправиться за покупками, — объяснила Мина и пообещала ждать меня в отеле через полчаса.

Через двадцать минут Мина переступила порог номера, окинула взглядом крошечную комнату и узкую постель и заявила, что у меня вполне «уютное» жилье.

— Темновато, — сказал я, закрывая за ней дверь, — но, по крайней мере, здесь нам никто не помешает.

Мина в мгновение ока освоилась в комнате, подошла к окну и распахнула занавески. Она неодобрительно изучила открывавшийся вид (или скорее его отсутствие) и небрежно заметила:

— Что ж, постараемся представить, что мы в открытом море.

— Что?

— На «Аквитании», — пояснила она, позволяя мне снять с нее пальто. — В нашей миленькой каюте под палубой. В первую ночь вы ужасно страдали от морской болезни, но теперь пообвыклись и уже твердо стоите на ногах.

— Куда же мы плывем?

— Все равно. Главное, что мы вместе. — Она поправила расстегнувшуюся пуговицу на моей рубашке и, подняв глаза, спросила: — А куда бы ты хотел отправиться, дорогой?

— После Рено [46] я бы выбрал местечко попрохладнее.

— Рено?

— Мы провели там прошедшие шесть недель, — пояснил я беспечно, — пока ждали развода от Кроули.

Мина нахмурилась, недовольная тем, что я не захотел играть по ее правилам.

— Нет никакой нужды отправляться в Рено, ведь мы только играем.

Теперь, когда я заговорил о Кроули, он тоже стал участником нашей маленькой компании. Я смотрел, как Мина стягивает перчатки — палец за пальцем — и кладет их на пальто, лежащее на кровати. Она открыла расшитый бисером портсигар и достала сигарету.

— Вы курите?

— Только когда волнуюсь, — объяснила она, оглядывая комнату в поисках спичек и обнаружив коробок на тумбочке у кровати. — Обещайте, что не проговоритесь об этом мужу. Он этого не потерпит.

— В настоящее время мы с ним нечасто разговариваем.