— Это действительно так важно?

— Чрезвычайно важно, друг мой. Это важнейшая добродетель каждого, кто сумел создать жизнь, полную страсти, возможностей и умиротворения.

Затем Джулиан достал из глубин своего одеяния сверкающий серебряный медальон, похожий на те, что можно увидеть в музейной экспозиции, посвященной Древнему Египту.

— Тебе такое не положено, — пошутил я.

— Мудрецы Сиваны преподнесли мне это в последний вечер моего пребывания в их общине. Это было радостное, полное любви праздничное событие для членов семьи, приученной любить жизнь со всей силой. Эта ночь была одной из самых значительных и в то же время самых грустных в моей жизни. Я не хотел покидать Нирвану Сиваны. Это было мое святилище, оазис всего доброго в этом мире. Мудрецы стали моими духовными братьями и сестрами. В тот вечер я оставил частицу себя там, высоко в Гималаях, — рассказывал Джулиан, и его голос становился все тише.

— Что это за слова выгравированы на медальоне?

— Давай-ка я тебе их прочитаю. Никогда не забывай их, Джон. Они здорово помогли мне в тяжелые времена. Я молюсь, чтобы они овеяли тебя любовью и заботой в дни твоих тревог.

— Я никогда серьезно не задумывался о важности самоконтроля, хотя и часто жалел, что мне не хватает дисциплины, — признался я. — Так ты говоришь, что я действительно могу воспитать дисциплину, так же как мой сын-подросток накачивает бицепсы в тренажерном зале, что поблизости?

— Это отличное сравнение. Ты наращиваешь свою силу воли точно так же, как твой сын накачивает свое тело в тренажерном зале. Любой человек, вне зависимости оттого, насколько слаб или инертен он в данный момент, способен воспитать в себе дисциплину в относительно короткое время. Махатма Ганди — хороший пример тому. Когда говорят об этом святом нашего времени, большинству людей представляется человек, способный неделями обходиться без пищи и переносить чудовищную боль во имя своих убеждений. Но если ты начнешь изучать биографию Ганди, ты увидишь, что он не всегда был гением управления самим собой.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что Ганди не мог держать себя в руках при виде сладкого?

— Не совсем, Джон. В молодые годы, занимаясь юридической практикой в Южной Африке, он был склонен к вспышкам гнева, а школа воздержания в пище и медитации была так же неведома ему, как и та простая белая полотняная повязка, которая позднее стала его визитной карточкой.

— Ты хочешь сказать, что подготовка и правильное выполнение упражнений дадут мне такую же силу воли, какой обладал Махатма Ганди?

— Все люди разные. Один из основополагающих принципов, которому научил меня Раман, заключается в том, что по-настоящему озаренные люди никогда не стремятся походить на других. Вместо этого они стараются подняться выше своего собственного бывшего «я». Не старайся перегнать других, старайся перегнать себя, — ответил Джулиан. — Когда ты научишься управлять собой, к тебе придет решимость выполнить то, что ты всегда хотел сделать. В твоем случае это может быть приобщение к бегу на марафонские дистанции или овладение искусством спуска на плоту по бурной реке, или даже попытка оставить юридическую практику и попробовать себя на актерском поприще. О чем бы ты ни мечтал, будь то материальное богатство или духовное совершенство, я тебе не судья. Я скажу лишь, что все будет тебе по силам, когда ты задействуешь дремлющие возможности своей силы воли.

Джулиан добавил:

— Воспитание искусства управлять собой и дисциплинировать себя предоставит тебе также огромное чувство свободы. Уже одно это может изменить многое.

— Что ты имеешь в виду?

— У большинства людей есть свобода. Они могут пойти, куда заблагорассудится, и делать все, что захотят. Но слишком многие являются просто рабами своих инстинктов. Они скорее плывут по течению, а не направляют свою лодку, работая веслами. Другими словами, они похожи на морскую пену, которая разбивается о скалистый берег и устремляется туда, куда увлекает ее прилив. Если они проводят время в кругу семьи, а в этот момент неожиданно позвонят с работы по какому-то горящему вопросу, они могут бросить все и вернуться к делам, не удосуживаясь остановиться и подумать, что более существенно для их общего благосостояния и жизненной цели. Знаешь, я многое повидал в своей жизни, и здесь, на Западе, и на Востоке, и я думаю, что у таких людей есть свобода поступков, но им не хватает свободы выбора. Им не хватает главного составляющего элемента для жизни, полной смысла и озарения: свободы увидеть за деревьями лес, свободы сделать правильный выбор.

Я не мог не согласиться с Джулианом. Конечно, мне не на что было особо жаловаться. У меня была замечательная семья, уютный дом и активная юридическая практика. Но, положа руку на сердце, я не мог бы сказать, что добился свободы. Мой телефон стал такой же частью тела, как моя правая рука. Я все время куда-то бежал. По-моему, у меня никогда не было времени серьезно пообщаться с Дженни. Возможность выкроить спокойное время для себя самого в обозримом будущем казалась мне такой же невероятной, как моя победа в Бостонском марафоне. Чем больше я думал об этом, тем больше осознавал, что я, похоже, и в юности так и не вкусил нектара настоящей, безграничной свободы. Думаю, я действительно был рабом моих более приземленных инстинктов. Я всегда делал то, что мне следовало делать по мнению кого-то другого.

— А воспитание силы воли даст мне больше свободы?

— Свобода подобна зданию — ты строишь ее кирпичик за кирпичиком. Первый кирпичик, который ты должен заложить, — это сила воли. Это качество помогает тебе поступать в каждом конкретном случае так, как ты считаешь нужным. Оно дает тебе силы быть мужественным. Оно даст тебе возможность зажить той жизнью, о которой ты мечтал, а не смиряться с той, какая у тебя есть.

Джулиан также отметил те многие практические выгоды, которые принесет с собой воспитание дисциплины.