Анис долго не мог понять причину моего гомерического хохота. Ну не могла же я ему рассказать, что лотом, обозначенным, как портативное переносное оружие с выгравированными вдоль всего корпуса непонятными символами, переведенными археологом как напутствие удачного боя, является обычный депилятор. Да, древний, да, стилизованный, но всего лишь машинка для удаления волос. Причем не для расы ушедших, а для их питомцев. А символы — элементарная инструкция к применению.

С древними всегда так.

Проще говоря, мне придется лишь поменять язык интерфейса. Везде.

Представив масштаб работы, невольно застонала. Это ведь не просто — поменять лингвистику в настройках, это еще и перепрограммирование внешних панелей. Проверка кают и отсеков питания.

И чуть не забыла про медотсек. На кораблях типа «Охотник» обычно устанавливали саркофаги. Положат в такой саркофаг полутруп, и выползет оттуда живой, а главное, полностью здоровый индивид. Понятия не имею, как они работают, меня в свое время интересовали исключительно летательные аппараты, а не медицинские прибамбасы. Единственное, что помнила, это обязательное наличие особой субстанции, в простонародье обзываемой «гасэ». В переводе — «живучка».

Нужно будет сходить проверить. Но позже. До сектора ксерков еще двое стандартных суток. А пока можно вздремнуть. Прямо тут, в кресле пилота, благо оно удобное и имеет свойство подстраиваться под физические параметры организма.

Но как бы не так…

Словно в насмешку, стоило мне закрыть глаза, тут же замигал сигнал коммуникатора, сообщая о закрытой линии связи.

— Мелкая, — раздался голос старика.

Помяни ментала, он и появится.

— Слушаю тебя, старик, — устало пробормотала я.

— Скажи мне, подкидыш, насколько далеко ты от нашей системы? — вкрадчиво спросил он.

— Достаточно далеко, тан Анис, — ответила настороженно. — Что случилось?

— Видишь ли, какое дело, — начал старик, как обычно, издалека. — На базу академии напали.

Я бы непременно рухнула на пол, если бы уже не сидела.

— Кто?

— Вот тут начинаются чудеса, — хмыкнул старик. — Мы не знаем. Сначала взломали серверы с информацией о курсантах. А потом взвыли наши системы наземного контроля, сообщая о высадке. Знаешь, что самое удивительное?

— Что? — холодея, осведомилась я.

Расслабилась. Глупая кирито! Очень глупая кирито!

— Мы ничего не засекли. Понимаешь, подкидыш? Ничего.

— И зачем ты мне это рассказываешь? — сглотнув, спросила я. — По протоколу это секретная информация.

— Я тут подумал, — протянул уважаемый преподаватель. — Ты уж прости меня, старого, мелочь, но будь добра, расскажи, кто это такой за тобой охотится?

— С чего ты взял, что приходили именно за мной? — возмутилась я.

Сейчас главное — не выдать собственного волнения.

— С того, что именно ты не так давно послала в космос мощный сигнал, — жестко припечатал ментал.

— Не факт, — возмутилась я. — Сам говорил, что ожидаете проверку. Может, это она и есть.

— Была уже проверка, — устало вздохнул наемник. — Прилетали главы Союза. Перерыли всю документацию. Великий и Ужасный еле успел подбить все несостыковки.

— Никто не пострадал? — не выдержала я.

— Только наша гордость и серверы. На моей памяти подобное происходит впервые. Я не смог никого засечь. Понимаешь? Я!

Какой удар по гордости ментала. Привыкшие контролировать все и всюду, они теряются в подобных случаях.

— И все равно, не факт, что прилетали за мной, — упрямо возразила ему.

— Я не первый год под звездами хожу, — усмехнулся старик. — Мне можешь не рассказывать свои байки. Ты только скажи, подобное может повториться?

Задумалась.

— Нет, — твердо заявила ему.

Я не допущу. Это ведь так легко устроить. Нужно всего лишь больше никогда не появляться в академии.

— В общем, я тебя предупредил, подкидыш.

— Спасибо, старик, — прошептала, обрывая связь.

Куда мы там направляемся? К ксеркам? Что ж, с превеликим удовольствием.

Зачем? Зачем он меня ищет?

Мне указали мое место. Подробно объяснили, что для них есть я. Так зачем пытается найти? Решил добавить что-то от себя? Мне хватило ее слов. Она ведь была права. Самое мерзкое — осознавать ее правоту и не иметь возможности ответить. Он сам учил меня, что ответ должен быть равноценным. Вот только на правду нет ответа. И защищаться от правды нет сил.