К моменту, когда Микаэль ранним утром выходил из редакции, чтобы поймать такси и ехать в «Гранд-отель», он по-прежнему еще ничего не слышал от Андрея и вновь пытался убедить себя в том, что излишне бурно отреагировал и что коллега в любую минуту позвонит ему от какой-нибудь девушки или приятеля. Однако беспокойство не отпускало. На Гётгатан, отметив, что снова пошел снег и что кто-то оставил на тротуаре одну дамскую туфлю, Блумквист достал телефон «Самсунг» и позвонил Лисбет через приложения Redphone. Саландер не ответила, и это не прибавило ему спокойствия. Он попытался еще раз, затем послал из приложения Threema текстовое сообщение:

За вами охотится Камилла. Вам следует покинуть убежище!

Затем Блумквист поймал такси, едущее со стороны улицы Хёкенс, и на мгновение удивился тому, что шофер при виде его вздрогнул. Но в ту минуту Микаэль действительно выглядел решительно настроенным и опасным, и ситуация не улучшилась от того, что он не откликнулся на попытки шофера завязать беседу, а просто сидел сзади в темноте, с беспокойными горящими глазами.

Стокгольм был более или менее пуст. Шторм немного стих, но на воде еще виднелись белые барашки. Микаэль смотрел на «Гранд-отель» по другую сторону залива и размышлял над тем, не следует ли ему наплевать на встречу с мистером Нидхэмом и не лучше ли поехать к Лисбет – или, по крайней мере, обеспечить выезд туда наряда полиции… Нет, так поступить, не проинформировав ее, он не может. Если имеется утечка, распространение этих сведений может привести к катастрофическим последствиям. Микаэль снова открыл приложение Threema и написал:

Ответа он, естественно не получил.

Вскоре после этого, расплатившись, Микаэль задумчиво вылез из машины и через вращающуюся дверь вошел в гостиницу. Было двадцать минут пятого утра – он прибыл на сорок минут раньше. Наверное, никогда еще Блумквист не приходил куда-нибудь на сорок минут раньше. Но у него внутри словно все горело, и прежде чем, согласно договоренности, подойти на ресепшн и оставить телефоны, он опять позвонил Эрике и велел ей постараться поймать Лисбет, держать связь с полицией и принимать те решения, которые она сочтет нужным.

– Как только узнаешь что-нибудь новое, позвони в «Грандотель» и спроси мистера Нидхэма.

– А кто это?

– Человек, который хочет со мною встретиться.

– В такое время?

– В такое время, – повторил Микаэль и подошел к рецепции.

Эдвин Нидхэм жил в номере 654, и Блумквист постучал. Дверь открылась, и на пороге возник мужчина, от которого несло потом и яростью. Он походил на персонажа с интернетовского снимка на рыбалке примерно в той же степени, в какой едва проснувшийся диктатор с тяжелым похмельем походит на свою стилизованную статую. В руке Эд Нидхэм держал стакан грога; он был зол и взъерошен и напоминал бульдога.

– Мистер Нидхэм, – произнес Микаэль.

– Эд, – уточнил Нидхэм. – Извини, что побеспокоил тебя в такой безбожный час, но у меня важное дело.

– Похоже на то, – сухо сказал Блумквист.

– Ты имеешь представление, о чем речь?

Журналист помотал головой и уселся в кресло рядом с письменным столом, на котором стояли бутылка джина и тоник «Швепс».

– Нет, да и откуда? – продолжал Эд. – С другой стороны, с такими парнями, как ты, никогда не знаешь наверняка… Я, конечно, проверил тебя. Честно говоря, я ненавижу льстить людям – это оставляет у меня во рту привкус фальши, – но ты довольно выдающийся человек в своей профессии, не так ли?

Микаэль натянуто улыбнулся.

– Буду рад, если ты перейдешь к делу, – сказал он.

– Успокойся, успокойся, я буду предельно четок. Думаю, ты знаешь, где я работаю?

– Я не совсем уверен, – честно ответил Микаэль.

– Во «Дворце головоломок», в SIGINT city [77] . Я работаю во всемирном посмешище.

– АНБ.

– Точно. И ты можешь хотя бы представить себе, какой это дьявольский кретинизм – издеваться над нами, можешь, Микаэль Блумквист?

– Думаю, могу, – сказал тот.

– И понимаешь, где, как я, вообще-то, считаю, твоей подруге самое место?

– Нет.

– Ей самое место в тюрьме. Пожизненно.

Блумквист улыбнулся, надеясь, что улыбка у него получилась спокойная, уверенная. На самом же деле в его голове лихорадочно завертелись мысли, и хотя он понимал, что произойти могло все, что угодно, и ему не следует делать поспешных выводов, он незамедлительно подумал: «Неужели Лисбет хакнула АНБ?» Уже сама эта мысль привела его в страшное волнение. Мало того, что она сидит в укрытии и ее разыскивают убийцы; неужели за нею, кроме того, гоняются все службы безопасности США? Это звучало… ну, как это звучало? Неправдоподобно.

Если что и отличало Лисбет, так это то, что она никогда ничего не делала без анализа последствий. Ни одна из ее задумок не бывала импульсивной и непродуманной, поэтому Блумквист не мог представить себе, чтобы она сотворила что-нибудь такое идиотское, как взлом АНБ, если существовал малейший риск быть обнаруженной. Конечно, иногда она действительно делала опасные вещи. Но риски при этом всегда соответствовали пользе, и Микаэль отказывался верить в то, что она залезла туда только для того, чтобы дать себя перехитрить стоящему перед ним желчному бульдогу.