Рабы почти всегда стоят ниже своих хозяев, и печальным фактом является то, что большинство рабов не получают таких образования и обучения, которые могли бы сделать их лучше. А еще более печальный факт сегодняшней жизни состоит в том, что мы уже шагу не можем ступить без обслуги. Рабы выращивают для нас еду и готовят ее. Они стирают нашу одежду и носят наш груз. Я знаю одного известного римского гражданина, который настолько не был способен к самоограничению и настолько потерял свое достоинство, что приставил к себе раба, который за обедом удерживал его за руку, если он поглощал слишком много пищи. Вот уж позор-то: он скорее готов повиноваться рабу, чем самому себе. Такие хозяева, которые не могут побороть своего болезненного пристрастия к роскошной жизни, и есть истинные рабы – рабы своих низменных влечений.

В этой главе позиция Фалкса приобретает явно философский характер. В его рассуждениях прослеживается влияние стоиков (именно в духе этой философии выдержаны тексты римского философа Сенеки по вопросам рабовладения). Для стоиков свобода и рабство – лишь внешние формы жизни. Что имеет решающее значение – так это душа, находящаяся внутри человека. Тело может находиться в подчинении, но душа свободна. Богатый владелец также может рассматриваться как раб, если он отдает себя во власть тела, привержен порокам вроде разврата и обжорства.

Такой подход к рабству отличается от классического греческого. В греческой философии, например у Аристотеля, уже с момента рождения одни человеческие существа предназначены к подчинению, другие – к властвованию. «Варвары» и «рабы» являются для греков почти синонимами. Много позднее, во времена британской и американской работорговли, эти представления стали основой расовой теории рабства: чернокожие рассматривались как самой природой предназначенные быть рабами, поскольку по уровню своего развития они, как считалось, стоят ниже белых. Римляне подобного разграничения никогда не проводили – в частности потому, что оно не имело смысла в обществе, где весьма значительное число рабов получали свободу и становились гражданами. Как можно было поддерживать теорию расовой чистоты римлян перед лицом того факта, что многие из них произошли от рабов? Это также означало, что для римлян не было чем-то противоестественным порабощать других италиков, хотя они и рассматривали их как более близких к себе, чем не-италики. Напротив, греки находили идею порабощения других греков ужасной и неприемлемой, поскольку считали себя свободными от природы, независимо от индивидуальных черт характера каждого отдельного человека.

Фалкс демонстрирует значительно более гуманное отношение к рабам: для него факт рабства – не более чем социальная условность. Порабощенный человек остается человеческим существом, дух его свободен, он способен демонстрировать высокие моральные качества и заслуживает уважительного обращения.

Но прежде чем рассматривать римскую империю как некую «колыбель гуманизма», следует осознать: в философии стоиков не существовало понятия «прав человека». Скорее присутствовали представления о том, что хозяин имеет некую (достаточно расплывчатую) обязанность вести себя прилично по отношению к рабам – до тех пор, пока они ведут себя хорошо, – чтобы вдохновить их вести себя еще лучше. Не исключено, что одним из основных мотивов этого более мягкого отношения был страх того, что иначе рабы могут восстать против хозяев. Похоже также, что практически бесспорным было представление о том, что, хотя рабы и способны на благородные действия, раб не может быть лучше своего хозяина. Женщины-рабыни в этих рассуждениях о морали обычно вообще не упоминались: они просто не попадали в поле зрения элитных философов.

Нет свидетельств того, что эти идеи стоицизма оказали сколько-нибудь заметное влияние на реальное обращение с рабами. Речь в них не шла об отмене рабства или даже критике его как социального института. Тексты в духе Сенеки были сугубо теоретическими и писались с целью впечатлить небольшую аудиторию хорошо образованных людей. Сам Сенека в других своих работах допускает много уничижительных высказываний в адрес рабов, что идет вразрез с его более благожелательным подходом. Комментарии Фалкса, вероятно, не отражают взглядов среднего римского рабовладельца. Даже если такие идеи были достаточно распространенными, нет свидетельств, что это сделало римских хозяев более мягкими по отношению к своим рабам. Вероятно, разумнее интерпретировать такие элитные представления как реакцию на изменившиеся политические обстоятельства. Тот факт, что люди статуса Сенеки должны были жить при императорах типа Нерона, толкал к рассмотрению рабства как чего-то, чему не нужно уделять слишком много внимания. Ведь все свободные римляне фактически являлись политическими рабами императора.

Дискуссия между свободным греком и умным рабом основана на источнике: Дион Хрисостом. Речь 15. Представления стоиков о рабстве можно найти у Эпиктета в «Беседах», 4.1. Цицерон воспроизводит учение стоиков о том, что хозяин должен вести себя справедливо даже по отношению к самым низким людям: Цицерон. Об обязанностях, 1.13.41. Идея о том, что необходимо доказать свою ценность действиями, а не только рождением, взята из произведения: Дион Христосом. Речь 15. История римлянина, который использовал раба, чтобы удержать себя от переедания, приводится в труде: Плиний Старший. Естественная история, 28.14. Примеры совершения рабами героических поступков можно найти в «Грамматиках» Светония, «Сатурналиях» Макробия, 1.10.16–25, а также в труде Сенеки «О благодеяниях», 3.23–8. Представления о том, что с рабами должно обращаться как с людьми, находим у Сенеки в Письме 47. Анализ различных теорий рабства, существовавших в античности, дан в работе Питера Гарнсея «Идеи рабовладения от Аристотеля до Августина».

Если вы являетесь владельцем упрямого мула, нет смысла использовать утонченные приемы риторики, пытаясь убедить его выполнять ваши желания. То же и с рабами: какие бы высокие идеалы по поводу взаимоотношений рабов и рабовладельцев вы ни имели, вы то и дело обнаруживаете, что от философии рабовладения что-то маловато практической пользы. Как бы вы ни рассчитывали на то, что, вдохновленные вашим замечательным примером, ваши рабы будут благородными и прилежными, на самом деле иногда приходится жестко напомнить им об их статусе, чтобы заставить работать на вас. Не стоит думать, что достаточно просто лишить упрямцев вашего доброго отношения. Упорствующие в неподчинении рабы не понимают логики. Такие рабы подобны животным, и лучше всего на них действует свист хлыста. В самом деле, вы обнаружите, что среднестатистический раб постоянно думает о возможности физического наказания. Оно даже во сне ему снится: известно, что видеть во сне блюдо из говядины – не к добру для раба, ведь и ремень, и плетка сделаны как раз из шкуры быка. Но этот их вечный страх телесного наказания не должен беспокоить вас, хозяина. Скорее вы должны понимать, что такой страх помогает закрепить ваше доминирующее положение в их жизни. Если раб, чем бы он ни занимался, всегда где-то в подсознании держит образ хозяина (с плеткой), он будет работать значительно лучше.

Рабов иногда нужно наказывать, но главное в этом деле – не переусердствовать. Там, где это возможно, – не забывая, конечно, о необходимости поддержания дисциплины и авторитета, – следует воздержаться от порки просто потому, что можно спровоцировать дерзкую реакцию. Кроме того, рабы – это не более чем предметы вашего имущества, и, причиняя им вред, вы, по существу, наносите вред сами себе. Если бы кто-то нанес вам ущерб, вы бы, естественно, обратились за денежной компенсацией в суд. Но и с рабами то же самое, хотя ущерб, нанесенный рабу, стоит вдвое меньше, чем ущерб, нанесенный свободному человеку.